Босс с "прицепом", или Счастье с Чудовищем
Шрифт:
– Семья… - будто по живому опять полоснули скальпелем.
– Не отвечай, - перепугался мальчик, и как –то истерично заерзал, - не хочешь, не отвечай.
Мне стало интересно, что он увидел, раз так среагировал, но не стала уделять этому моменту много внимания, и самой больно было и ребенка пугать не хотелось. А в голове всплыл образ тренера.
– Ты в понедельник не придешь?
– тихо меня окликнул из моего раздумья Стёпка.
– Приду, - осипшим голосом сказала я.
– А если дождь? – грустно спросил мальчик.
– То мы пойдем на крытую площадку для собак или в центр аджилити, - успокоила
– Да, - обрадовался ребенок, - точно! Тебе же не придется возвращаться на работу ко времени. А что такое аджи…
– Аджилити – это вид спорта такой для собак, но о нем размышлять не приходится, потому что для этого надо будет очень много заниматься с Шариком. А у тебя времени столько нет. Тебе учиться надо и за Эммой приглядывать. Но немного развлечь себя и щенка на таких площадках можно.
– А туда берут только породистых собак? – грустно уточнил мальчишка.
– Нет. Только умных, верных, и веселых. А еще смотрят на хозяев. Если они любящие, трудолюбивые, добрые, активные и ответственные, то это главное.
– Вот, здорово! Мы с тобой обязательно пройдем по всем критериям! – закричал Стёпка и кинулся ко мне на шею.
Маленькие детские ручки сомкнулись за моей спиной, а казалось, что тисками сковали сердце. Мне стало так страшно, так трепетно и радостно одновременно. Столько чувств рождались и сменяли друг друга, что вздохнуть было тяжело.
Еще немного пообщавшись с ребенком, отправилась домой. Впереди маячили выходные и целый месяц отпуска, в который я не знала, куда себя деть. По-хорошему, надо было съездить в родной город и навестить тренера. После моего отъезда мы даже не созванивались. А это неправильно. Он мне стал как отец, и не виноват во всем произошедшем, но пострадал не меньше меня. Но почему-то мне было сложно вернуться обратно. И безумно страшно посмотреть в глаза этого чужого, но ставшего мне больше чем родным, человека. Что я боялась там увидеть, не знаю. Но мысль о поездке домой отмела сразу. Даже возможность посетить могилы родителей и бабушки не могли перевесить в пользу поездки.
– Ты сама не справишься! – констатировала сама себе, когда закрыла дверь пустой квартиры за собой.
Медленно раздевшись, прошла на кухню. Аппетита не было, но взялась за готовку, чтобы хоть чем-то себя занять. Из головы не шла мысль, что справиться самой не получится, а помощи ждать не откуда. Как тогда, я одна, и разгребать проблему придется одной. Можно было бы поделиться с Наташей. Но она и так последнее время очень загруженная. На работе пропадает. Дома не ночует. И еще своими проблемами ее нагружать, как-то неправильно. Тут завибрировал телефон, я стала искать его в сумке, и наткнулась на пачку купюр, что взяла, уходя из дома Ивана. Телефон уже перестал вибрировать, так как я совсем переключила внимание с него на деньги.
Вытащила красные бумажки, сложила их стопочкой, и стала гипнотизировать. Внутри завязывался тугой узел, отдающий вниз живота тупой болью. В груди стало тесно. Дышать было сложно. Деньги на решение проблемы, которая может возникнуть в связи с его несдержанностью. Слезы покатились из глаз.
– Нет проблемы. Нечего решать. И не будет. Никогда не будет! Ни с кем! Никогда! – прошептала, давясь слезами.
В голове всплыло то самое падение. Гомон людей, крик тренера, и хаос.
– Лучше бы тогда насмерть, -
На сковороде зашипело масло, по кухне стал разноситься аромат жаренных овощей. Подошла к плите, отвлеклась на готовку.
– На решение проблемы! – повторяла как заевшая пластинка, снова и снова.
И тут пришло понимание, куда двигаться дальше. Решение лежало на поверхности. И было озвучено мной за день ни один раз: «Деньги на решение проблемы!», вот на это я их и потрачу – на решение проблемы.
Выключила плиту и нашла опять сотовый телефон. Перезванивать на незнакомый номер не стала. А вот браузер открыла. Стала искать отзывы и рекомендации психологов. Это заняло весь вечер. Погружаясь в чужие переживания и восторги, скоротала вечер. И уже решив перенести поиск на завтра, наткнулась на тронувший меня комментарий. Написала в мессенджере психологу, она ответила очень быстро. Решила, что это знак. Договорилась на первую консультацию в понедельник. Прямо с утра и решила начать новую жизнь.
Деньги уже не жгли рук, а стали чем-то само собой разумеющимся. Отнесла их в комнату. Закончила готовку, поужинала и занялась собой. Приняла ванну. Посмотрела фильм. Наметила дела на выходные. И почти спокойно уснула.
Выходные прошли тоже хорошо. Сделала генеральную уборку. Устроила капитальный уход за своим телом, волосами, лицом. Все хлопоты старательно отвлекали меня от самой себя. Телефон я отключила. Зачем? Не знаю. Наташа не появлялась дома. А звонить мы особо друг другу не звонили. Только по какому-то важному делу. С работы не должны были звонить. Во-первых, я в отпуске. Во-вторых, я была уверена, что Илона разболтала всем и все. И людям было что обсудить. А звонить, чтобы позлорадствовать, сотрудники бы не стали. От кого же тогда я отключилась? Правильно. От Ивана Андреевича.
Воспоминания о шефе опять возродили тоску, томление и самобичевание. Настроение испортилось. А ведь все хорошо начиналось. Теперь я ждала приема у психолога как спасительной руки помощи, как единственного верного пути, как соломинку, что вытащит меня из пучины мной же созданных проблем.
Всё оставшееся время я просто слонялась по квартире и подгоняла часы, которые так неохотно отсчитывали круг за кругом, час за часом, день за днем. Почувствовала себя узником, задержанным преступником, которому должны были вынести приговор, а потом просто забыли про него. И теперь его собственная совесть, его фантазия, изводили его сильнее, чем казнь. Теперь он сам был себе судьей, причем более изощренным, в своей изобретательности и страхах, чем самый суровый суд.
Утро понедельника я встречала у окна. Я будто звала его заглянуть ко мне в комнату, чтобы поддержать, а может даже спасти. На пустынных дорожках стали появляться редкие горожане. Фонари еще освещали двор, ноябрьское утро не радует, но сегодня я его очень ждала. Меня не смущала его промозглость, холодный ветер, безрадостность пейзажей вокруг. Я даже не придавала особого значения легкому туману. Хотя обычно это явление природы меня завораживало и предавало определенное настроение на весь день. Сегодня настроение было задано еще в выходные дни. И утру понедельника ничего не надо было делать. Просто настать. Просто дать мне возможность пойти к назначенному времени на прием.