Босс, у нас будет малыш!
Шрифт:
Не скрою, что и секс с ней был шикарный.
Мне вообще плевать, кто какими путями зарабатывает деньги, как пытается выжить. Мои отели тоже не сразу строились, и в восемнадцать я метался по общаге, занимая деньги на хлеб.
Презираю ли я меркантильных баб? Нет.
Смирнова выбрала лёгкий путь. Получать деньги за своё тело, за своё внимание. Ребёнок – не исключение. Я плачу ей так же, как и суррогатной матери. Исключение – эту я имею. И живу с ней.
– Мне плевать, что Рита со мной ради денег. Любви не существует.
Врач хочет открыть рот, чтобы возразить.
Знаю. Она и моя мать – романтики до мозга костей. Вечно ставят в пример себя. Что счастливы замужем, что живут припеваючи. Но я – не они. Любовь они нашли задолго до того, как поднялись, стойко встали на ноги.
Я опоздал.
Для большинства баб я не более чем мешок с деньгами.
– Ты мне лучше скажи, – совершенно спокойно возвращаю ручку на место и киваю на препарат у неё в руках. – Витамины там или противозачаточные?
Поджимает губы, бьёт пальцем по банке, которая по стеклу скользит ко мне.
– Противозачаточные.
– Уверена?
– Ты ещё спрашиваешь?
Да, не стоит. Опыта у неё много, и муж в фармацевтике разбирается. Мало ли, чем они по вечерам занимаются и как развлекаются в своём возрасте. Может, рассматривают таблетки и разыскивают отличия? Знать не хочу.
– Ладно, – встаю, отряхивая брюки от невидимой пыли. Там ничего нет, но я не знаю, куда деть пальцы. Они дико хотят сомкнуться на одной шее.
Не из-за поступка Риты. Нет.
Я не презираю людей, которые готовы на всё ради бабок. Каждый пробивается, как может.
Но вот ложь ненавижу во всех её проявлениях.
Про таблетки – соврала.
Про желание завести ребёнка – безусловно. Хотя могла и потерпеть. После рождения я бы нанял няню и занимался малышом сам. Но…
Она лгала ещё и о своём здоровье. С самого начала.
Сама виновата.
– Я пойду, спасибо, – коротко киваю и стараюсь держать себя в руках, направляясь к выходу. Хорошо, что на сегодня у меня не запланировано никаких встреч. Иначе они могли сорваться. А это я ненавижу больше всего.
Вылетаю в коридор, громко хлопая дверью и пугая беременных.
Мне как раз сейчас предстоит разобраться с одной притворщицей.
Глава 16.
Макс
Захожу в тёмную квартиру, останавливаясь на пороге и закрываю дверь. Внутри всё бурлит от злости, жжётся до невозможности. Хочется крушить, ломать и даже ударить. Женщин я бью. По жопе. Но играючи, в сексе. Как и могу задушить.
И понятия не имею, что сделаю, когда увижу эту лживую суку.
Не удивлюсь, если она под шумок всё же ушла. И просто не вернулась вовремя. А мне потом будет говорить, что вышла в аптеку, или захотела есть. Такого ещё не было, но уверен – так бы она и сказала.
Включаю везде свет, стремительно несусь вглубь квартиры. Не нахожу её в просторной и огромной гостиной.
– Макс? – слышится из спальни. – Ты?
Что за идиотский вопрос?
Направляюсь в нашу комнату. Слишком рано я сделал её «нашей» и позволил расставлять свои вещи и побрякушки, забивать своими шмотками шкаф. Ей придётся их долго собирать. И пока она будет делать это – буду вынужден слушать её истерику.
Останавливаюсь на пороге, рассматривая лежащую на кровати Ритку. Болтает ногами, прожигает время в телефоне.
– Я роллы заказала, – сделав губы бантиком, отодвигает руку с телефоном и начинает позировать на фронталку. – На кухне.
Действительно, нахрен готовить.
– Собирайся, – слова звучат жёстко, бескомпромиссно. Хотел, как мягче, а не выходит. Она за четыре месяца так и не запомнила, что я роллы ненавижу.
Смирнова отрывается от телефона, хлопает наращёнными ресницами. Всё же из дома выходила. Сука.
На пухлых губах играет улыбка. Радость озаряет лицо, и девушка подпрыгивает с кровати в одной короткой и соблазнительной пижаме.
Нет. Сегодня я на это не поведусь.
– Куда? – возбуждённо спрашивает и сразу бежит к шкафу. Открывает дверцу, проходит пальцами по вешалке. – Ресторан? Вечеринка? Бизнес-вечер? Что мне надеть? А может это клуб?
Вытаскивает одно платье, покрытое блёстками.
– Вещи собирай.
Застывает. Разворачивается.
И чуть радостно не топает по полу ногами.
– Мы едем в отпуск?!
– Нет, – от грубого слова она тут же тухнет. Так же быстро, как и зажглась. – Собирай вещи. Все. До единой. Свадьбы не будет.
– В смысле? – сжимает в пальцах вешалку и разводит руки. – Это шутка, Макс?
Шутить я люблю. Но не сейчас.
– Я знаю, что ты не беременна. И пила противозачаточные.
На мгновение её лицо полностью меняется. Обескураженно посматривает на меня, приоткрывает губы. И ничего вымолвить не может.
– Да к-кто тебе такую чушь сказал? – приходит в себя. – Ты же витамины мои видел.
Видел. Сверил.
Боже, я как идиот даже заехал в аптеку. Купил витамины эти. Таблетки различаются по цвету, по форме.
Сука умная. В жизни бы не проверил, если бы не Галина Николаевна. Та действительно тётка опытная. Сразу всё поняла. Наверняка от матери наслушалась про Риту, и свои подозрения сказала.
– Я разбираться не буду, Смирнова. Мне хватило твоего вранья.
– Это всё из-за того, что я из дома вышла, да? Как ты узнал? Камеры поставил?
Она осматривается по сторонам, по углам, как будто разыскивая камеры.
Делать мне нехрен?
– Или прослушка где? – паникует. Лицо белеет, а платье вместе с вешалкой падают на пол. И она, как дурочка, поверив в свою же теорию, бросается ко мне обнимает и тихо скулит: – Ну, Макс, прости! Боюсь я пока детей! Молодая я! Мне всего двадцать пять, и я хочу пожить для себя! А ты детей хочешь. А я люблю тебя… Что я могла сделать?