Бой без правил
Шрифт:
— Григорич, я с тобой пойду, — неожиданно подал голос милиционер.
— Зачем это?
— Ты же в санчасть?
— Туда.
— Вот и мне надо, — Анатолий приложил руку к животу. — Язва, зараза, болеть стала. Может таблетку какую-никакую не пожалеют.
— Ты, майор, поосторожней там, — предупредил подполковник ФСБ. — А то еще чего доброго осмотрят тебя. Нам только этого и не хватало!
— Чего там осматривать, — милиционер поморщился. — Диагноз я свой знаю.
— Пошли, что с тобой поделаешь, — мне ничего не оставалось как согласиться.
Мы
— Давайте… теперь можно. Двинули.
Подольская больница значительно больше походила на нормальное, привычное всем людям лечебное заведение, чем Одинцовская, упрятанная в недра земли санчасть. Это было обычное здание, административная пятиэтажка, в которой раньше просиживали штаны сотни клерков из десятков коммерческих контор. Облезлые рекламные щиты с их названиями до сих пор украшали фасад здания.
Конечно на территории поселения имелись и специализированные медицинские учреждения, такие как поликлиника и наркодиспасер, но только выбор пал именно на это здание. Дело в том, что находилось оно в двух шагах от старого противоатомного бомбоубежища. Больных и раненых в случае чего могли переправить туда в считанные минуты. Ядовитые облака и туманы, которые приходили с Проклятых земель наползали ведь не так быстро. Наблюдатели на крыше высотки могли заметить их заранее, днем за час-полтора, а ночью, когда луч мощного прожектора пробивал мрак на два-три километра, минут за двадцать. Этого времени вполне хватало, чтобы провести экстренную эвакуацию или надеть индивидуальные средства защиты.
Я вспоминал все это, а сам под руку тащил за собой Блюмера. И без того хилый аспирант от усталости, боли и потери крови вконец раскис. Плюс ко всему этому у него, как мне показалось, начинался жар. По крайней мере рука Сергея была неестественно горячей. Вот цирк-зоопарк, неужели все-таки подхватил какую-то заразу?
Мы вошли в здание через черный ход и преодолели несколько ступеней неширокой лестницы. В разоренном, тускло освещенном вестибюле первого этажа обнаружилось несколько человек. Двое мужиков с автоматами и медик в белом халате, одетом поверх короткого пальто. Они о чем-то оживленно разговаривали и в упор не желали нас замечать.
— Эй, нам нужна помощь! — я не боялся показаться бестактным.
— Пройдите в манипуляционную, — человек в белом лишь на секунду прервался и повернул ко мне голову.
— И где тут, мать вашу, эта самая манипуляционная?! — я стал выходить из себя. Наглое равнодушие некоторых служителей культа Гиппократа меня бесило всегда.
То, что незнакомцы оказались совсем не тихонями, троице Подольчан совсем не понравилось. Переглянувшись, они нарочито медленной походкой двинулись в нашу сторону. Вот цирк-зоопарк, чего не хотелось, так это устраивать здесь разборки. И еще Нестеров как назло со мной. Если дело дойдет до мордобоя, он же их всех нахрен покалечит.
— Э,
Они остановились в шаге от нашей наскрозь болезной компании.
— Кто такие? — бородач опять подал голос.
— Люди, которым нужна помощь, — я изо всех сил пытался держать себя в руках.
— И откуда вы такие взялись? Что-то я твою рожу не припомню.
Тут меня клемануло. Подумалось черт с ним, будь что будет. Я уже сжимал кулак, чтобы откорректировать зрение этого орангутанга, как вдруг откуда-то сзади послышался негромкий окрик:
— Товарищ полковник, вот вы где застряли! А мы пацана вашего уже отнесли. На втором этаже он. Доктор как раз там. — К нам быстрым шагом подходил тот самый санитар, чье лицо мне было знакомо.
— Полковник? — два автоматчика переглянулись.
В отличие от своих собеседников голова человека в белом варила куда быстрее. Он сразу сообразил, что знакомство с товарищем полковником, которого, оказывается, в Подольске кое-кто хорошо знает, пошло как-то не так. Именно поэтому медик поспешил перевести разговор в более мирное, а главное конструктивное русло.
— Ладно, хватит тут собачиться, — он осуждающе покосился на бородатого мужика. — Так ты, Федор, все понял? Ищите в квартирах чистое постельное белье. Простыни там… или пододеяльники. Лучше, конечно же, белые, но если не будет, то хоть в ромбик, хоть в цветочек. У нас перевязочный материал заканчивается. Будем кипятить и рвать на полосы. Так во всех других колониях уже давно делают. Это мы тут пока жировали.
Точно делают, — подумал я и бессознательно коснулся своего бока. Там под одеждой все еще оставалась теперь уже наверняка бесполезная повязка. Человек в белом заметил это мое движение и не замедлил на него отреагировать:
— Все, идите, мужики. Видите, меня больные ждут.
Не дожидаясь реакции старателей, а как я понял, это были именно они, медик шагнул вперед и попытался меня поддержать.
— Нет, со мной все в норме, — я плавно отстранил его руку. — Вот он ваш клиент.
Вытолкнув на свет Блюмера, я показал на обрубок его руки.
— Ого! — медик присвистнул. — Где ж это ты, приятель, так влип?
— Упыри отгрызли, — мне пришлось ответить за уже основательно отмороженного Сергея.
— Это шутка? — человек в белом поднял на меня расширившиеся от удивления глаза.
— Мы разве смеемся? Особенно он, — я кивнул в сторону нашего с майором подопечного.
Взглянув в лицо Блюмеру, медик мигом помрачнел.
— Так какого ж вы сразу не сказали!
— Я пытался, — пришла моя очередь делать страшное лицо.
— Живо за мной!
Медик быстрым шагом рванул по полутемному коридору, а мы с Нестеровым поволокли Блюмера вслед за ним. По пути наш проводник заглянул в одну из комнат и громко крикнул:
— Лидия Сергеевна, у нас раненый! Готовьте операционную!