Бояръ-Аниме. Романов. Том 7

Кощеев Владимир

— Княжич, прошу, — произнес слуга, закончив сервировку, и тут же скрылся за дверью.

Плеснув себе кофе, я с чашкой в руках продолжил рассматривать старые издания. Коллекция на самом деле любопытная, собрать такую наверняка непросто — часть публикаций вообще являются страшным раритетом, а здесь — авторские экземпляры.

Второй стеллаж занимали медицинские учебники, тоже частично пришедшие из седых времен. Но здесь большую часть составляли журналы с открытиями, чем музейные экспонаты. Китайская медицина соседствовала с немецкими передовыми исследованиями.

Язык

в дверном замке щелкнул, открываясь, но еще раньше я услышал знакомую поступь. Так что, когда створки распахнулись, я уже повернулся в сторону входящей боярышни, повесив чашку на силовое поле, чтобы не расплескать.

Виктория Львовна Морозова замерла у входа, держась за ручки дверей, и внимательно смотрела на меня с улыбкой. Темные волосы свободно спадали на плечи густым потоком, практически целиком скрывая белую блузку. Широкий кожаный ремень с простой пряжкой с начищенным до блеска гербом Морозовых, узкие черные брюки и туфли на невысоком каблуке.

Несколько долгих мгновений мы просто молча смотрели друг на друга, после чего боярышня выдохнула с явным облегчением:

— Дмитрий!

За ней, окутываясь инеем, закрылись двери, оставляя нас наедине. А сама Виктория крепко обняла меня, прижавшись щекой к моей груди. Я ощутил жар, поднимающийся по телу, и успел подумать, что не зря решил подвесить чашку с кофе в воздухе, иначе сейчас бы не смог обнять ее в ответ.

Слыша, как бьется ее сердце, я вздохнул, улавливая тот самый успокаивающий аромат, который мне так понравился при первой нашей встрече. Напряжение, которое Виктория и не думала скрывать, медленно ее отпускало, но я не спешил разрывать объятия. Все-таки я не железный, и мне приятно было стоять вот так.

— Я тоже рад вернуться, — произнес я негромко, и она медленно подняла лицо ко мне.

— Простите, Дмитрий, — все еще не разжимая рук, со смущенной улыбкой произнесла Морозова. — Я не смогла сдержаться.

Вместо ответа я взял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Виктория задержала дыхание, ее зрачки расширились, а губы приоткрылись.

В двери деликатно постучались, и я выпустил девушку. Виктория отступила на шаг и отвела взгляд в сторону. По ее щекам и шее растекся румянец, грудь часто вздымалась.

— Войдите! — вновь глядя на меня, приказала боярышня.

К нам вошел Григорий в сопровождении двух помощников, загруженных документами.

— Виктория Львовна, вы велели принести ваши бумаги, — сообщил Григорий, делая вид, будто не заметил, в каком состоянии находится его младшая госпожа. — Я распорядился принести все из вашей лаборатории.

— Хорошо, — кивнула Морозова. — Сложите на стол.

Слуги с удивлением поглядывали на парящую в воздухе чашку. Такого они наверняка еще не видели. Притянув ее к себе, я взял чашку и сделал маленький глоток.

— Виктория Львовна, я буду за дверью, — предупредил Григорий, когда его подчиненные выполнили приказ. — Если потребуется что-то еще, сразу зовите.

Я сдержал улыбку. Понятно, что он будет сторожить не для исполнения внезапных приказов,

а чтобы я себя в руках держал. О том, что я могу в случае необходимости поставить силовое поле, звукоизолирующее весь кабинет, упоминать не приходилось. Стоит нам надолго замолчать, и верный слуга сам заглянет внутрь.

Нас снова оставили наедине, и Виктория вздохнула.

— Простите, Дмитрий, — прошептала она.

Я улыбнулся в ответ.

— Вам не за что извиняться, — сказал я, отступая на шаг. — Расскажете, как продвигается ваша работа?

Морозова кивнула, и, обойдя меня, заняла место за столом.

— Я проверила ваши пометки, — сообщила она, не спеша садиться в кресло. — Но это не решает проблемы сохранения дара. Наши машины способны будут вмешаться в организм человека, но магия у него наверняка пропадет, и я не вижу, как обойти этот момент.

Я кивнул.

— Я знаю, но, к счастью, мне встретился специалист, который может помочь нам с этой проблемой, — сообщил я. — Но давайте вернемся к этому вопросу, когда вы покажете, к чему в итоге пришли.

На целый час мы погрузились в работу с бумагами боярышни. Виктория подробно рассказывала о каждом своем шаге, я комментировал ее работу, поправляя в нужных местах, заодно мы выбирали наиболее удобное решение.

Конечно, это были только теоретические выкладки — предстояла еще консультация с Волковым. Святослав Святославович мог вносить свои правки со стороны технической, однако теория, в целом, была готова для того, чтобы приступить к разработке прототипа наномашин. Пока что — только анализирующей части проекта, об исправлении повреждений организма сейчас речь не шла.

По итогу часа на столе лежала новая, куда более тонкая стопка бумаг, исчерканных нашими руками. Но ее содержание было еще одним прорывом для этого мира. И я приложил все силы для того, чтобы Виктория пришла к этим выводам сама.

— С вами, Дмитрий, кажется, что то, что мы делаем — очень просто, — заметила Морозова.

— В последнее время мне часто об этом говорят, — хмыкнул я.

— А ведь это невероятно! — продолжила боярышня, не обратив внимания на мою реплику. — Вы же понимаете, Дмитрий, что вот эта стопка бумаг перевернет все понимание современной медицины! Если у нас получится, проблема диагностики заболеваний просто перестанет существовать!..

Виктория смотрела на меня немного ошалелым взглядом. И, кажется, эта наша работа увлекала и будоражила ее даже больше, чем недавняя близость. Это еще раз подтверждало, что я не ошибся в своем выборе.

— Небольшая поправка, Виктория, — улыбнулся я, глядя на девушку. — Не «если» у нас получится, а «когда». Я уже заказал оборудование, и, если все пройдет правильно и в срок, уже весной мы сможем выпустить первую партию наномашин.

Она потрясенно покачала головой. Я не торопил, прекрасно понимая, что для боярышни сейчас переворачивается весь мир. Даже несмотря на то, что она приложила огромное количество сил к этому, но с моей помощью ей действительно не составило проблем решить весьма серьезную задачу.