Бойцовская честь
Шрифт:
– А что делать нам? – спросил я.
– Вам? – Мамедов усмехнулся. – Пока что отдыхать. На этот раз я не предлагаю помощь – я настаиваю на ней. Мне уже отступать некуда. Я приложу все усилия, чтобы Андрей долгое время оставался в тени и по мере продвижения дела переквалифицировался из обвиняемого в свидетели. У меня достаточно для этого связей. Пойми, – Мурат повернулся к Андрею, – ты, может, и действовал правильно, пытаясь достать Говорухина и Орехова, чтобы выведать правду, но тебе не по плечу эти игры. Нам нужны те, кто именно заинтересован в этой
– Это радует, – сказал Полтава.
– Квартира моего друга, – махнул рукой Мурат. – Чувствуйте себя как дома. Только ничего не ломайте и никуда не звоните. Леху я сам проведаю. Ключи на тумбочке, два комплекта – на крайний случай. Завтра я приеду, и мы разработаем план, что дальше делать. У меня назначена встреча с заместителем генерального прокурора, там я, может быть, смогу найти лазейку для вас. Главное – узнать, кто в эту игру играет. Вот и все. А сейчас – извините, пока вы в игрушки с похищениями играете. Я из-за вас в сутки часа по три сплю уже в течение недели.
Он вышел из зала, а затем из квартиры, закрыв за собой дверь на замок.
Глава 20
Полтавский должен умереть
Прокурор Мамедов вышел из подъезда ровно в семь утра. На этот раз он был в невероятно хорошем настроении. И тому была всего одна причина – он проспал целых пять часов. По его хронометражу это было невероятным расточительством. Последний раз он так хорошо высыпался дней семь назад – только при не очень приятных обстоятельствах на одном из островов Иваньковского водохранилища.
Усевшись на заднее сиденье, прокурор вежливо проговорил:
– Доброе утро.
– Доброе утро, – кивнул водитель Гена, и машина плавно тронулась с места.
– Как там в мире?
– Все как обычно. У арабов взрыв, Европа паникует и собирает очередную комиссию, американцы оправдали своего солдата, перекосившего двадцать четыре человека.
– Если проще – стабильность.
– Да, – согласился водитель, плавно выезжая на проезжую часть. – Ничего нового.
– А в России?
– В Москве бум…
– Геннадий, – улыбнулся Мамедов. – Ну, о чем ты? Москва – это не Россия. Это владетельное ханство всея Руси.
– Если по официальным источникам – в Багдаде все спокойно. Если по неофициальным, вам, Мурат Магомедович, придется быть на куче совещаний и очень много разговаривать по телефону.
– С чего бы это?
– Вчера заказное убийство было. Приехала СОГ, и ее усыпили газом. Ничего не украли, кроме пары протоколов. Но дело громкое. В СМИ не освещают, но среди наших идет гул. Пока пытаются замолчать такое позорище.
– Справедливо, – согласился Мурат Магомедович, – Слушай, а какой гадостью сейчас молодежь питается?
– Да наша молодежь только гадостью и питается, – пожал плечами Гена, совершенно не удивившись вопросу.
– Давай крюк небольшой сделаем. Перед тем как в контору заехать, хочу друга проведать, поехали в «зашивальню». Молодой человек – ему Интернет давать нельзя. Решил вредной гадости привезти – пускай порадуется. Я правильно мыслю?
– А купите ему книжку почитать, – предложил водитель. – Если ваш друг в «зашивальной», вряд ли ему разрешат дрянь всякую есть. Интернета нет – пускай лучше читает.
– Книжку? – задумался прокурор. – Книжку – это хорошо… Новый год тем более скоро… Вон магазин книжный стоит, – указал он. – Сейчас как раз выберу ему что-нибудь.
Выбравшись из машины, Мурат прошествовал в магазин.
Гена отвез прокурора в частную клиники, или «зашивальню», как они ее между собой называли.
Проведав Леху и отдав ему книгу, Мамедов вернулся в машину и проговорил:
– Ладно, поехали. Дела сделаны, осталось разбираться с остальными хомяками. – С тяжелым вздохом он достал из кармана второй (рабочий) мобильный телефон и нажал красную клавишу. Стоило загореться экрану, как телефон завибрировал, Мурат поднес трубку к уху и проговорил:
– Прокурор Мамедов слушает.
Дальнейший день нам будет не интересен.
Как и предсказал Гена, ему несколько раз за день пришлось столкнуться с «вопиющей ситуацией, слухи о которой волей случая не просочились в прессу»: естественно, говорили про то, как почти весь следственный и оперативный отделы оказались мирно спящими во главе с начальником ОВД, приехавшим лично контролировать ситуацию. Но самое главное событие в нашем рассказе случилось не днем. После того как Мурат более-менее разгреб накопившиеся дела, самая главная встреча у него была вечером. Набрав номер одного из заместителей генерального прокурора, Мурат сказал:
– Здравствуйте, Александр Юрьевич.
– Здравствуй, Мурат! – отозвался хриплый голос на том конце телефонной линии. – Как ты?
– У меня все хорошо, спасибо, – промолвил прокурор. – Я с вами, Александр Юрьевич, договаривался о встрече. Вы говорили, что сможете встретиться вечером.
– Ах да, – припомнил тот. – Я, честно говоря, и забыл уже. Сейчас подъехать сможешь? Я еще полчаса-час в конторе буду.
– Хорошо, – кивнул Мурат. – Я успею.
– Ну, давай.
– Всего хорошего, – сказал Мурат, но Александр Юрьевич, не дождавшись, уже положил трубку.
Полчаса спустя, зайдя в здание Генеральной прокуратуры, Мурат показал удостоверение на КПП и беспрепятственно прошествовал внутрь. Добравшись до кабинета своего первого начальника, он глубоко вздохнул, постучал в дверь, услышав «войдите», ступил в кабинет:
– Добрый вечер, Александр Юрьевич!
– Добрый, – кивнул зам. генерального прокурора, крепкий невысокий мужчина лет шестидесяти. – Садись. Ну, стажер, с чем пожаловал?
– Узнать, как здоровье, как дела в высших эшелонах власти, – улыбнулся Мурат, вспомнив годы своей практики, когда он еще был молоденьким студентом и Александр Юрьевич только так к нему и обращался.