Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний)

Паланик Чак

Моё зеркало с фотографией моей ноги, когда у меня десять минут был рак. Хуже, чем рак. Зеркало исчезло. Дверь шкафа открыта, и мои шесть белых рубашек, чёрные брюки, нижнее бельё, носки, туфли исчезли.

Тайлер говорит: вставай.

В глубине, под покровом, внутри всего, что я принял как должное, родилось что-то ужасное.

Всё разрушается.

Космические мартышки исчезли. Всё перемещено, жир после липосакции, койки, деньги, особенно деньги. Только сад остался, и арендованный дом.

Тайлер

говорит: последнее, что осталось сделать — это твоё мученичество. Твоя гибель.

Не смерть, как грустное, печальное событие. Это должна быть вдохновляющая, радостная смерть.

О, Тайлер, мне больно. Просто убей меня здесь.

Вставай.

Убей меня, наконец. Убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня.

Это должно быть значительным, говорит Тайлер. Представь: ты наверху самого высокого здания в мире. Всё здание занято Проектом «Увечье». Дым валит из окон. Столы падают в толпу на улице. Настоящая опера смерти, вот что тебе нужно.

Я говорю, нет. Ты достаточно мной пользовался.

Если ты не будешь сотрудничать, мы отправимся за Марлой.

Я говорю, веди.

Тогда слезай с кровати, говорит Тайлер, и тащи задницу в машину.

И вот мы с Тайлером наверху небоскрёба «Parker-Morris» с пистолетом у меня во рту.

Нам осталось десять минут.

Здания «Parker-Morris» не будет здесь через девять минут. Я знаю это, потому что Тайлер это знает.

Ствол пистолета прижат к моей глотке.

На самом деле, мы не умрём, говорит Тайлер.

Я подвигаю языком ствол к уцелевшей щеке и говорю: Тайлер, ты говоришь о вампирах.

Нам осталось восемь минут.

Пистолет — просто на случай, если полицейские вертолёты прибудут раньше.

Для Бога это выглядит как один человек, засунувший пистолет в собственный рот, но это Тайлер держит пистолет, и это моя жизнь.

Ты берёшь 98-процентную дымящую азотную кислоту и добавляешь втрое больше серной кислоты. Ты получаешь нитроглицерин.

Семь минут.

Ты смешиваешь нитроглицерин с опилками и получаешь пластиковую взрывчатку. Многие космические мартышки пропитывают нитроглицерином вату, и добавляют английскую соль в качестве сульфата. Это тоже работает. Некоторые мартышки используют парафин. Парафин у меня никогда, никогда не работал.

Четыре минуты.

Мы с Тайлером на краю крыши. Пистолет в моём рту. Я удивляюсь тому, каким чистым оказался ствол.

Три минуты.

Потом кто-то кричит.

Подожди!

Это Марла, бегущая к нам через крышу.

Марла бежит ко мне, потому что Тайлер исчез. Пшик. Тайлер — моя галлюцинация, а не её. Как волшебный

фокус. Тайлер исчез. И теперь я — просто один человек, засунувший пистолет себе же в рот.

Мы следили за тобой, кричит Марла. Все из группы поддержки. Ты не должен этого делать. Опусти пистолет.

Позади Марлы все больные раком кишечника, паразитами мозга, меланомой, туберкулезом идут, ковыляют, катятся на креслах ко мне.

Они говорят: подожди.

Их голоса доносит ко мне холодный ветер: остановись.

И: мы можем помочь тебе.

Дай нам помочь тебе.

По небу разносится рокот полицейских вертолётов.

Я кричу, уходите. Убирайтесь отсюда. Здание сейчас взорвётся.

Марла кричит: мы знаем.

Для меня это как богоявление.

Я не убиваю себя, кричу я. Я убиваю Тайлера.

Я — Твёрдая Решимость Джека.

Я помню всё.

Это не любовь или что там, кричит Марла. Но я думаю, ты мне тоже нравишься.

Одна минута.

Марле нравится Тайлер.

Нет, мне нравишься ты, кричит Марла. Я знаю разницу.

И — ничего.

Ничего не взрывается.

Ствол пистолета упирается в мою уцелевшую щёку.

Я говорю: Тайлер, ты смешал нитроглицерин с парафином, да?

Парафин никогда не работает.

Я должен это сделать.

Полицейские вертолёты.

Я спускаю курок.

Глава 31

В ДОМЕ ОТЦА МОЕГО ОБИТЕЛЕЙ МНОГО. Конечно, когда я спустил курок, я умер. Лжец. И Тайлер умер.

С полицейскими вертолётами, грохочущими над нами, с Марлой и всеми людьми из групп поддержки, которые не могут спасти самих себя, но пытаются спасти меня, я должен был нажать на курок.

Это было лучше, чем жизнь.

И прекрасное мгновение не будет длиться вечно.

На Небесах всё белым-бело.

Обманщик.

На Небесах всё тихо, всё на резиновой подошве.

Я могу спать на Небесах.

Люди пишут мне на Небеса и говорят, что помнят меня. Что я их герой. Что мне станет лучше.

Ангелы здесь — в духе Ветхого Завета. Легионы и лейтенанты. Небесное воинство, работающее по дням и сменам. Погост. Они приносят тебе еду на подносе и бумажный стаканчик с лекарствами. Набор «Долины кукол».

Я встречался с Богом. Он сидел за длинным ореховым столом, а за ним на стене висели его дипломы. И Бог спросил меня: зачем?