Боже, спаси Америку! Наблюдая за американцами
Шрифт:
– Хм… Голливуд, – проворчала Лори. Похоже, она не была фанаткой кинематографа.
– Мне не терпится поскорее на юг, к солнцу, – сказал я. – Хотя и здесь здорово. Так тепло. – Я воздел руки, отдавая дань восхищения джунглям ее зимнего сада.
Лори тотчас просветлела:
– Это все ради Джо.
– Джо? – Я огляделся по сторонам в поисках попугая.
– Да.
Лори показала на толстую ветку над головой Алексы. Словно по команде, ветка приоткрыла глаза-бусинки и шевельнула длинным хвостом. Как оказалось, это было существо, напоминающее миниатюрного дракона. Хотя три фута в длину, пожалуй, великовато для миниатюры.
Алекса откинулась назад, неосмотрительно подставляя горло чудовищу, и вскрикнула. Монстр раскрыл челюсти.
– Это всего лишь божья тварь, моя дорогая, не бойтесь, – сказала Лори, когда Алекса нырнула за спинку моего кресла.
– По мне, так он выглядит устрашающе, – заметил я. – Кто это?
– Игуана. Мой муж работает в аэропорту Кеннеди, и мы спасли беднягу от контрабандистов. У Джо гораздо больше поводов для страха, чем у нас.
Алексу это не убедило. Мы поменялись местами, и Алекса больше не сводила глаз с мерно дышащего брюха красавца Джо.
– А теперь давайте пить чай, – объявила Лори и начала разливать чай. – Лимон? Молоко? Сахар? – Когда все чашки были наполнены, она одарила нас самой теплой улыбкой и совершенно непринужденным тоном произнесла: – Думаю, нам следует поблагодарить Господа за этот чай и за то, что все мы сейчас в безопасности. – Она закрыла глаза и вознесла руки в молитве Всевышнему. – Боже, мы бы хотели…
– Простите меня. – Алекса поднялась и вышла из комнаты.
– У нее легкая аллергия на рептилий, – объяснил я Лори. – Пойду посмотрю, все ли с ней в порядке.
– Мы здесь не останемся, – прошипела Алекса, совсем как Джо. Она сидела на кровати в нашей комнате. – Мало того что в ее доме живет тираннозавр, так она еще и сама динозавр. Вы женаты? Давайте поблагодарим Бога за этот чай. – Алекса спародировала загробные интонации Лори.
– Это всего лишь на две ночи, – сказал я.
– Нет, я отказываюсь благодарить Бога за чай. Мы должны благодарить индийскую женщину, которая собрала этот чай, чтобы прокормить своих детей, которые голодают из-за того, что американцы сбивают мировые цены на этот продукт. Благодарить Бога? Ха!
Я совсем забыл, какими глубокими атеистами бывают французы. Для Алексы даже исполнение рождественского гимна было равносильно тому, чтобы поцеловать епископа в задницу.
– Какая тебе разница? – спросил я. – Просто спустись вниз, позволь ей вознести молитву, и мы спокойно выпьем свой чай.
– Нет, она не будет навязывать мне свои взгляды.
– Если бы мы были в Африке, тебя бы не покоробило то, что местные исполняют свои ритуалы? Ты бы подумала, что это фольклор, как вы, французы, выражаетесь. Американцы более религиозны, чем вы, вот и все. Помнишь, что я говорил на собеседовании? «Ты должен верить». Так они здесь считают.
Алекса отказывалась двинуться с места:
– Ты мой бойфренд, Пол, ты должен уважать мои чувства, а не ее, верно?
– Я уважаю твои чувства, Алекса. Просто… – Я не знал, как дипломатично объяснить ей, что она раздувает из мухи слона.
– Здесь полно таких пансионов. – Алекса уже листала наш толстенный путеводитель по Америке.
– Ты действительно всерьез настроена на то, чтобы уехать?
– Да. Где твой телефон? Я обзвоню ряд гостиниц.
Но у меня появилась идея получше. Я принялся просматривать список своих американских знакомых в поисках ангела-хранителя, который когда-то помог мне решить жилищную проблему – предоставив кровать с завтраком и всем остальным в промежутке.
2
Мне не сразу удалось разобраться, что же так изменилось в Элоди с тех пор, как я в последний раз виделся с ней в Париже.
Она по-прежнему была блондинкой, все так же убирала волосы в конский хвост, а ее манера говорить и смотреть на собеседника намекала на то, что она или только что закончила заниматься сексом, или готовится к нему. А может, и то, и другое.
Элоди вовсе не была вульгарной, просто невероятно просвещенной в этом вопросе. Я видел ее в действии. Ей достаточно было встретиться взглядом с парнем, в течение микросекунды обменяться с ним информацией и тут же дать ему оценку – озабочен, сексуальный, но гей, неуклюжий, но, может, стоит попробовать или… хм… неплох, и если он сделает шаг навстречу, я не против.
И все это в возрасте двадцати четырех лет. По-моему, это что-то говорит о французской системе образования!
Когда она стремительно вошла в закусочную в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена, где мы договорились встретиться, меня не миновал ее аналитический взгляд. У нас с Элоди были определенные, скажем так, физические контакты в прошлом, и сейчас она явно прикидывала, изменился ли я с возрастом в лучшую сторону или, наоборот, захирел. Но сделать окончательный вывод она не успела, потому что увидела Алексу и, казалось, отключила свой секс-радар из уважения к старой знакомой.
Мы все расцеловались и обнялись, и Элоди повесила свою куртку на вешалку.
Вот тогда я и понял, что в ней изменилось. В Париже она обычно одевалась в шикарные американские или итальянские бренды. Но здесь она могла бы преуспеть в качестве посла французской моды. Рыжевато-коричневая куртка от «Аньес Би», оранжевый свитер от «Кок Спортиф», джинсы «Шевиньон». Казалось, Элоди играла роль истинной французской мисс – каковой, собственно, и была – на годичной стажировке от парижской бизнес-школы. За этот год ей предстояло изучить все законы американского бизнеса, после чего вернуться домой и наблюдать за тем, как эти законы разбиваются о рифы французских забастовок и монополий.
– О, Пол, ты звонишь мне, только когда тебе негде жить, – сказала Элоди.
Спешу внести ясность: мы познакомились с ней, когда я работал на ее отца, Жан-Мари. Тогда я подыскивал себе жилье в Париже, но попадались лишь замызганные клетушки.
Я ввел ее в курс дела, рассказав, где мы с Алексой остановились и почему сбежали. Бежать пришлось на метро. Отыскав ближайшую станцию сабвея, мы минут пятнадцать прождали поезда, едва не окоченев от холода. Все десять остановок до Верхнего Ист-Сайда пассажиры вагона таращились на нас, явно недоумевая, что здесь забыли эти двое туристов – наверняка перепутали поезд на аэропорт Кеннеди.