Боже, спаси президента
Шрифт:
— Наверное, ты прав. — М. смотрела в свой бокал почти с грустью. — Это неотъемлемая часть моей работы.
— Но ты ведь и легкомысленным вещам время посвящаешь? Взять, к примеру, твой загар. Я думал, что как ученый ты будешь больше озабочена раком кожи.
— Как ученый я знаю только о том, что загорать надо постепенно и обильно пользоваться солнцезащитным кремом. Но да, я много путешествую и люблю проводить свободное время, растянувшись на солнце. Что здесь плохого?
— Совсем ничего… — Похоже, я снова задел за живое. — Ты потрясающе выглядишь.
— Спасибо! — Она улыбнулась и погладила меня по руке, как если бы извиняясь за свою резкую интонацию.
Я наполнил наши бокалы, и мы выпили за ее прекрасное тело. Я все-таки не удержался и бросил взгляд на столик, за которым в одиночестве ужинала женщина. Не очень-то галантно, когда сидишь напротив своей возлюбленной, но в незнакомке было что-то интригующее. Она только что закончила свой салат и протянула руку к бокалу. На секунду ее лицо озарилось свечой, и я понял, откуда у меня возникла потребность рассматривать ее. Это была та самая девушка с крепостной стены. Наши взгляды встретились, и я был убежден, что поймал искру узнавания в ее взгляде перед тем, как она снова отодвинулась в тень. Странно. Неужели она на самом деле тогда рассмотрела меня?
— Все в порядке? — спросила М.
— Отлично. Только есть хочется. — Слишком долго было объяснять.
На следующее утро я отправился покупать фрукты вдобавок к нашему гостиничному рациону. Если Франция меня чему-то и научила, так это хвататься за каждую возможность поесть сезонных фруктов. К черту вечную клубнику — в сентябре следует обжираться инжиром и мускатным виноградом.
Два белых привидения снова сидели рядышком во дворе и пили кофе. Они ответили на мое приветствие вежливыми кивками.
К тому времени как я вернулся с покупками, М. встала и оделась. Завтрак уже принесли, и она налила мне чашку кофе. Ее чашка была уже почти пустой, и она только что закончила разговаривать по телефону.
— Передай мне ручку, пожалуйста. — М. указала на прикроватную тумбочку.
Я взял первую попавшуюся ручку.
— Не эту. Другую, — попросила она.
Я протянул ей другую ручку, и она быстро написала что-то на уголке газеты, оторвав его и свернув вдвое. — Извини, — проговорила она. — Та ручка черная. Я никогда не пишу черной ручкой.
— Почему? — поинтересовался я.
— Длинная история. Терпеть не могу все черное. Черную одежду, черные машины…
Я подумал, что и в самом деле ни один предмет из ее одежды, включая белье, не был темнее шоколадно-коричневого оттенка. Похоже, в глубине души М. была фовисткой.
— Надеюсь, ты не против черного винограда и инжира, — сказал я, протягивая ей пакет с фруктами.
— Они не черные, а фиолетовые, — улыбнулась она, отламывая маленькую веточку винограда. — Да, кстати, мне снова нужно поехать в Банюль. Скорее всего, на весь день.
— Опять? — Я знал, что она сюда приехала работать, но не мог скрыть своего разочарования. — Я-то думал, мы возьмем лодку напрокат, изучим берег, займемся чем-нибудь вместе…
— Да, опять, — оборонительно сказала она.
— Может, мне поехать с тобой? Мы могли бы вместе пообедать или что-нибудь в этом роде.
— Лучше не надо. Не хочу, чтобы люди узнали, что я совмещаю бизнес с удовольствием, — меня лишат субсидий. В любом случае, это надолго. Ты и представить не можешь, как затягиваются встречи ученых. Обед будет полной тоской, если только не гореть желанием послушать, с какой скоростью ядовитые водоросли распространяются в Средиземном море.
— Ага, кстати, я как раз прочитал в Интернете…
Она закрыла мне рот поцелуем, не дав договорить.
— А какие у тебя планы на сегодня?
Я задумался. Провести весь день, валяясь на пляже, не хотелось.
— Я должен кое-что купить для свадьбы Элоди, — сказал я. — Думаю, это займет у меня минут десять.
И знаешь… почему бы мне не попробовать разговорить спецназовцев?
— Что?! — М. выглядела почти испуганной.
— Они полжизни проводят под водой, — объяснил я. — Может, если я с ними потусуюсь…
— Пол, я тебя очень прошу, — перебила она, — позволь мне все сделать по-моему. Не нужно никаких импровизированных опросов, ладно?
— Ладно.
— Обещаешь?
— Обещаю. На букву «М». Обещаю молчать.
Мы скрепили уговор поцелуем, и она ускакала вниз по ступенькам.
Вообще-то я не из тех мужчин, которые замирают при виде молодых людей атлетического телосложения с упругим мускулистым задом. Но у всякого правила есть исключения. Поэтому, заметив проходящего мимо спецназовца в черной майке и шортах, я последовал прямиком за его накачанными ягодицами.
Ну да, да, я только что пообещал М. не приставать к ныряльщикам, но какой может быть вред от простенькой слежки?
Парень удалялся от замка с целеустремленным видом. Ягодицы работали с такой скоростью, что невольно хотелось разузнать, куда это он спешит. Здесь вроде бы не Париж и спешить особо некуда… К тому же французская армия, на мой взгляд, никогда не отличалась мобильностью.
Спецназовец почти бежал по дороге мимо домиков, выкрашенных в пастельные цвета, его темная тень едва поспевала за ним. Голубые и зеленые ставни домов были закрыты, и казалось, за ними никто не живет.
На перекрестке спецназовец остановился, чтобы достать телефон из кармана шортов, и я уткнулся лицом в ближайший куст — к счастью, это оказалась пахучая жимолость, выглядывающая из обнесенного оградой сада. Его голос доносился до меня с расстояния двадцати ярдов [32] , довольно приличного, чтобы разобрать слова.
Голос начал удаляться — парень разговаривал на ходу. Я оторвался от жимолости, выковырял из носа какое-то насекомое и продолжил преследование.
32
Чуть больше 18 метров. — Примеч. пер.