Боже, спаси президента
Шрифт:
— Он богат…
— Да, согласна, он богат, но никто не в силах отказаться от своего происхождения. Моя семья тоже богата. Я физически не способна жить в бедности. Я деликатный цветок.
— Который нужно поливать шампанским.
— Да. Я роскошный цветок.
— А ты не хочешь выйти замуж за Валери просто для того, чтобы отомстить этим снобам?
Элоди задумалась.
— Ладно, — согласилась она. — Я действительно хочу бросить им вызов. Но, понимаешь, мы хотим пожениться… Все настолько просто. И если вдобавок к этому мы можем получить деньги Валери, то почему нет? Это большая сумма, хороший подарок на свадьбу. Такой подарок, которого может хватить на всю жизнь, даже такой вот девушке, как я, с платиновой кредитной карточкой.
Дорога огибала залив, застроенный прекрасными виллами. Каждая из этих вилл кому-то принадлежит… Мне была понятна точка зрения Элоди. А если Валери действительно любит ее, оставалось искренне пожелать ей удачи.
— Ну что ж, — проговорил я. — Тогда мы должны придумать, как помешать Бабуле изменить ваши планы или найти способ заставить ее разрешить вам пожениться в назначенный день.
Элоди невесело рассмеялась:
— Это так же просто, как заставить Му-Му вытатуировать «Трахни меня вот сюда» на своей заднице.
Представив такое, я вырулил на встречную полосу.
— А что, если переговорить с твоим отцом? — сказал я, отдышавшись.
— С папой? Нет, я тебя умоляю. Если ты расскажешь ему про деньги, я все потеряю.
— И все-таки мы должны рассказать ему про деньги. Это единственный выход. Звони ему, — сказал я.
Как ни странно, Элоди послушалась.
Я перестроился на полосу, ведущую к железнодорожной станции Бандоля, и припарковался на крошечной парковке. Это было почти как возвращение домой. Несколько дней назад я прибыл сюда вместе с М., думая, что самая большая проблема в моей жизни — дождаться парома до Бендора. С тех пор все здорово изменилось.
— Поезда останавливаются здесь каждые двадцать — двадцать пять минут. Отсюда полчаса до Марселя, — сказал я Элоди.
— Гм… — ответила она.
— Дай я помогу тебе с твоей сумкой.
— Гм… — Как будто у нее проколот язык и она не может говорить из-за отека.
— В чем дело? — спросил я.
Внезапно она подмигнула мне:
— А почему бы мне не сесть на более поздний поезд? Я хочу познакомиться с М.
— Но у тебя пропадет билет на скоростной до Парижа.
— Я поменяю бронь.
— Ты уверена? Некоторые билеты обмену не подлежат.
— Ты забываешь, что у меня есть платиновая кредитка.
Как объяснить Элоди, что ее знакомство с М. — плохая идея? Моя встреча с этой девушкой — не обычное воссоединение после короткой разлуки. Меня втянули в шпионскую игру, и Элоди в ней нет места.
— В чем дело? — спросила Элоди. — Ты не хочешь ее показывать? Только не говори мне, что она страшилка.
— Она не страшилка.
— Бисексуалка?
— Никакая она не бисексуалка. По крайней мере, насколько мне это известно.
— В таком случае, пойдем знакомиться.
Элоди тут ни при чем, решил я. Просто она не знает, что стоит на карте. И я никак не мог ей этого объяснить.
Пытаясь выкинуть из головы грустные мысли, я вновь включил двигатель, и мы поехали с холма в город.
Покинув остров, М. поселилась в гостинице с видом на Бандольскую заводь, объяснив это тем, что здесь тихо и уютно. Она конечно же не догадывалась о биноклях, камерах и микрофонах, нацеленных на нее со всех сторон.
Мы нашли ее в саду за чтением французского политического журнала. М. сидела в тиковом кресле, положив ноги на подлокотник. Интересно, сколько полицейских в данный момент глазеют ей под юбку?
На появление Элоди М. отреагировала, вопросительно нахмурившись. Что это, ревность? Возможно, я и в самом деле ей небезразличен. Но скорее другое — взгляд М. мог выражать недоверие: кто эта посторонняя женщина и зачем она приехала со мной?
Элоди смерила М. долгим взглядом. Оценивает ее сексуальную привлекательность, понял я. Она всегда так поступает с незнакомыми людьми. Хотелось бы знать о ее выводах.
— Так ты все-таки не смог обойтись без меня? — спросила М., в свою очередь не сводя глаз с Элоди.
— Смог, но лишь на тот отрезок времени, чтобы наладить свадебные дела, — отшутился я. — Кстати, это Элоди, невеста.
Похоже, М. испытала облегчение.
Девушки обменялись вежливым bise— поцелуем. Глядя на них, я подумал, что они в чем-то похожи. Элоди беспощадна в том, что касается денег; М. выбрала для себя агрессивную работу политического убийцы, которая, надо полагать, совсем неплохо оплачивается.
— Рад, что мы снова встретились, — сказал я М., хотя правды в этом было не больше тридцати процентов. Будь моя воля, я бы сбежал от нее на полной скорости, но Леанн приказала остаться, и у меня не было выбора.
М. прильнула ко мне в долгом поцелуе. Когда я высвободился, Элоди смотрела на нас с явной насмешкой.
— Так тебя зовут М. в честь фильмов о Джеймсе Бонде, не так ли? Ты случайно не шпионка? — Она рассмеялась, а М. залилась краской.
— Нет. Просто у себя на работе я всеми распоряжаюсь, вот меня и сократили до одной буквы, и мне понравилось, — ответила она без тени улыбки.
— А Полом тебе тоже приходится распоряжаться? Он ведет себя как типичный холодный англичанин?
— Только когда выпьет слишком много муската на голодный желудок, — со значением сказала М.
— Можешь быть спокойна, он хорошо себя вел в Сен-Тропе, — заявила Элоди, — несмотря на все соблазны в постели.
М. бросила на меня убийственный взгляд, и я не нашел ничего лучшего, как недоуменно пожать плечами.
— Плюшевые медвежата, — объявила наконец Элоди, наслаждаясь произведенным эффектом. — Пол был вынужден делить кровать с выводком плюшевых медвежат. Это выглядело, как оргия в диснеевском мультике.