Боже, спаси президента
Шрифт:
Вместо этого я поинтересовался у М., которая, скорее всего, была настроена на совсем другую волну:
— Так ты сказала своим людям, что хочешь покинуть проект?
— Пол, давай не будем сейчас обсуждать мою работу, — простонала она.
— Значит ли это, что ты попыталась, но они не позволили?
— В каком-то смысле, — ответила она. — Слушай, нам обязательно продолжать разговор? Я вообще не хочу разговаривать. Все, что я хочу, — заняться любовью. Мы можем заняться любовью, Пол?
Она подвинулась ко мне, и я замер.
— Прямо за стенкой Элоди, — возразил я. — Эти стены такие тонкие, как бумага… Я совершенно точно убежден, что слышал звук ее трусов, падающих на пол.
— Не буду спрашивать, откуда тебе известно, с каким звуком падают ее трусы. — Она придвинулась еще ближе и положила руку мне на живот. — Ну давай же, Пол. Нам не обязательно поднимать шум. Спорить готова, было время, когда тебе приходилось вести себя тихо. Когда ты привел девушку домой и не хотел, чтобы об этом узнали родители, да? — Рука заскользила вниз, пальцы легко щекотали кожу. — Или, может быть, в самолете, когда все спят, а твоя девушка просовывает под плед руку и делает тебе небольшой массаж? — В данный момент М. приступила именно к такому массажу. — Или же ты приходишь с девушкой к ней домой, а она делит комнату с подругой, и ты вынужден заниматься любовью тихо и медленно, чтобы не разбудить ее соседку.
Я не пошевелился — да мне и не пришлось, — когда она села на меня сверху. После двух почти одновременных выдохов я стал Матой Хари. Я трахнулся ради Франции.
Обессиленная М. легла мне на грудь, мы оба с минуту помолчали.
— За меня не беспокойтесь, — раздался голос из-за стены. — Можете сделать это еще раз, и, пожалуйста, шумите, сколько хотите.
Когда я проснулся, М. разговаривала по телефону на пляже у отеля. Она слушала, кивала и расхаживала взад-вперед. Я смотрел на нее с нашего балкона. Рядом с кроватью зазвонил мой телефон. Это была Леанн.
— Bonjour,Поль, наконец-то ты проснулся. Что-то ты сегодня долго спал. Значит ли это, что ты хорошо провел ночь?
— Так вы следите за моим окном? — спросил я, избегая ответа на ее вопрос.
— Да. Ты мог бы поздороваться со мной, взглянув в сад у пляжа. Только, пожалуйста, не делай этого, потому что М. как раз смотрит на ваш балкон.
Так значит, они глаз с нас не спускают… Я задумался, есть ли у них инфракрасные бинокли, поскольку ночью окно был открыто.
— Она говорит с Марселем, — сказала Леанн, — договаривается о встрече.
— С кем?
— Мы уверены, что с человеком, который… выполнит задание. — Она имела в виду киллера.
— Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Отвези М. вместе с твоей подругой в Марсель, хорошо?
— Хорошо.
— Я знаю, что сегодня заканчивается аренда на твой автомобиль, но мы ее продлили. Так что отправляйся в Марсель, как только М. этого захочет, хорошо? Но учти: для заплывов и прочей роскоши нет времени.
— Хорошо. — Вчерашние занятия любовью, во время которых я оставался пассивным, похоже, не прошли даром: подчиняться приказам женщин почти что вошло в привычку.
— Поль, вставай, завтракаем и едем! — Элоди ворвалась в комнату с таким видом, как если бы надеялась застать нас с М. за чем-то неприличным. — Я должна поехать в Париж и купить платье. Сегодня же куплю и вернусь на юг, чтобы поддержать Валери.
— Но почему бы тебе не купить платье в Марселе?
— Купить свадебное платье за пределами Парижа? En province? [102] Ты в своем уме?
А, понятно, с тем же успехом я мог предложить ей обвенчаться в землянке и подать к столу тараканов.
— Allez [103] , Поль, пойдем!
— Хорошо. — Этим утром желание женщины было для меня законом.
Мы были в пригороде Марселя, когда у Элоди зазвонил телефон.
102
В провинции? (фр.).
103
Давай же (фр.).
— Ah? С ’ est toi [104] , — проворчала она и послушала пару секунд перед тем, как постучать меня по плечу. — Он хочет поговорить с тобой.
— Кто?
— Мой отец. — Она приложила телефон к моему уху, и я услышал голос Жан-Мари, рассказывающего о том, какой он молодец.
— Я побеседовал с некоторыми важными людьми, я использовал свое влияние, я законтачил с моими… ну, в общем, контактами… и кажется, кое до чего додумался, — заявил он.
104
А,это ты (фр.).
Да уж, при таком раздутом самомнении можно без самолета перелететь через Атлантический океан.
— Ты знаешь, что у меня есть кое-что общее с президентом? — спросил он.
Кто бы сомневался. Например, убеждение в том, что мир станет несравнимо лучше, если все будут говорить по-французски и ездить на «рено».
— Во-первых, мы живем в одной части Парижа. До того как он стал президентом, он был нашим майором. — Он имел в виду мэром. — И знаешь ли ты, что я представляю здесь его политическую партию?
— Право же.
— Да, но не крайне правую.
— Да нет, я имел в виду право же,в смысле действительно.
— Что? — не понял он.
— Продолжай, Жан-Мари, на чем ты остановился?
— Не знаю, ты меня сбил. — А я и забыл, что француза нельзя перебивать, когда он задает риторические вопросы.
— У тебя есть кое-что общее с президентом…
— Ах да! — Жан-Мари снова был счастлив. — Во-вторых, мы оба очень заинтересованы в бездвижном… Как это правильно сказать?