Боже, спаси президента
Шрифт:
— Отлично. — Поблагодарив Бабулю, я сообщил, что мы на время оставим ее в покое.
— А можно совершить небольшую прогулку по парку? — спросила М. — Он великолепен…
Бабуля улыбнулась, определенно отдав должное идеальному произношению и, как мне показалось, оценивая М. как возможный источник нового генетического материала для семьи. Десятки молодых Боннпуаров мужского пола наверняка были бы счастливы иметь такую жену-блондинку.
— Нет-нет, — сказал я М. по-французски. — Ты должна поехать со мной. Мне нужна твоя помощь. — Я взял ее под руку и мягко, но настойчиво увел с места ее будущего преступления.
— Что ты хотел этим сказать? — принялась выяснять она, как только мы сели в машину.
— Надо уезжать, пока мы чего-нибудь не напортачили. Важно оставить хорошее впечатление, — вполне правдоподобно высказался я. — Кроме того, мне и в самом деле хочется, чтобы ты составила мне компанию. Я собираюсь поехать пробовать масло. Оливковое масло, конечно, а не одно из тех парфюмированных масел, которые ты так любишь.
Она притворилась, что понятия не имеет, о чем я веду речь.
Когда мы вернулись в замок, Бенуа и Жиль подвергались атаке со стороны ковбоя, чье имя, как мы узнали, было месье Йен. О прибытии двух незнакомцев с ящиками инжира его никто не предупредил, и он пытался отогнать их длинным шестом с острым металлическим наконечником в форме полумесяца. Я отвлек его вопросом о том, какая погода, по его мнению, ждет нас в субботу. Этот вопрос заставил ковбоя так раздуться от ощущения собственной важности, что на нем чуть не лопнула рубашка с бычками. Он ударился в пространную речь о том, в какую сторону с утра смотрел его бык и как далеко от реки цапли охотились на лягушек. В конце концов он пришел к выводу, что погода будет солнечной, добавив, что его любимая телеведущая, читающая метеопрогнозы, с ним согласилась.
Пока я все это слушал, Бенуа с Жилем успели пройти на кухню вместе со своими ящиками.
Мы с месье Йеном выгрузили оливковое масло, и я передал несколько бутылок его жене за то, что она вызвалась помочь.
Когда я снова вышел на улицу, мне бросилось в глаза, что М. изучает все выходы из основного здания. Мне даже показалось, что она что-то фотографирует на свой телефон. По моему позвоночнику потекла струйка холодного пота.
Чтобы оторвать М. от шпионской деятельности, я попросил ее выяснить насчет зеленого грузовика, который медленно направлялся к нам по подъездной дорожке. Она подошла к водителю, что-то спросила и показала ему на меня. Это был производитель шампанского, который самолично привез заказ. Не очень-то полезно для окружающей среды, но улыбка на его лице стоила того.
Конечно, я понимал, что он приехал не только для того, чтобы познакомиться с клиентом-англичанином. Когда он здоровался, его глаза бегали по сторонам в поисках президента. Еще он сказал, что у ворот у него взял интервью какой-то человек, который намеревался фотографировать всех гостей и поставщиков по мере прибытия.
Вот черт, подумал я. Когда мы с М. приехали, фотографа там не было. А может, он и не фотограф вовсе… Я попросил М. проводить поставщика шампанского до винного погреба и улизнул, чтобы позвонить Леанн.
Она была в плохом настроении.
— Ты что, всем рассказал о приезде президента? — рявкнула она.
— Если бы я этого не сделал, большинство производителей послали бы меня куда подальше. Они сказали бы, что не успеют все сделать за такой короткий срок Ты в курсе, кто там сидит у ворот?
— Да, — ответила она, — это фотограф из местной газеты. Остальные скоро подтянутся. Скорее всего, телевидение. В каком-то смысле, это не так уж плохо, потому что теперь мы можем официально поставить полицию. Все подумают, что это обычные меры безопасности. Но ты больше ни с кем не должен обсуждать визит президента. Пожалуйста, Поль! М. и ее соучастники не должны заподозрить, что вокруг замка будет слишком много полицейских. Они не должны бояться проявить себя.
Я согласился с ней и извинился, хотя придерживался противоположного мнения. Разве не здорово, если место будет кишеть представителями средств массовой информации и службы безопасности? Киллер передумает, и Элоди с Валери смогут спокойно пожениться, потанцевать и поужинать со своей семьей и друзьями, вместо того чтобы провести брачную ночь за просмотром пленок, на которых президенту выстрелом сносит голову.
Я задумался о том, что сказала бы Элоди, если бы знала, что ее единственным шансом выйти замуж за Валери и прикарманить наследство было подвергнуть президента риску смерти. Вообще-то, ответ был очевиден: «Застрелят — так застрелят. Только пусть он сначала нас поженит».
ВСЕ ЛУЧШИЕ БРАКИ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ СМЕРТЬЮ
КАМАРГ
Была пятница, день перед свадьбой. За последние двадцать четыре часа в замок прибыли полчища Боннпуаров. Их было так много, что они могли населить один из департаментов Франции.
Как только приехала Му-Му, она немедленно составила компанию Бабуле, и они вдвоем прогуливались по территории замка, обмениваясь с членами семьи поцелуями и объятиями и демонстрируя всем и каждому, включая мебель, кто здесь главный.
Даду нарядился в костюм гардиана и отправился кататься на лошади. Его задница, обтянутая чересчур чистыми штанами, вихлялась в седле, пока они с месье Йена не исчезли из виду на болотах.
М. растворилась в том же направлении. Если последние два дня я хоть как-то пытался уследить за ней, то теперь мне пришлось сдаться и сконцентрироваться на подготовке к свадьбе. В любом случае, ей пока не с кем было обмениваться многозначительными взглядами — в замке были только Боннпуары, а они не станут убивать человека, который сделает их семье такую рекламу.
Приехала Элоди и привезла Валери. Его состояние оставляло желать лучшего. Всю ночь он кормил себя наркотиками, и его мозг превратился в кашу.
Я не мог допустить, чтобы Бабуля увидела его. Валери нужно было либо спрятать, либо привести в чувство. Глядя на младенческую улыбку этого придурка, я решил, что первый вариант был более простым.
К счастью, милейшая Сикстин вызвалась помочь мне, и я поручил им с Валери забрать несколько мешков камаргского риса с фермы неподалеку. Скорее всего, Валери использует один из мешков вместо подушки и по крайней мере не попадется в таком виде на глаза Бабуле.