Божественная лодка
Шрифт:
Я доела конфету и не спеша, собираясь с мыслями, осторожно попробовала ей всё объяснить.
— Мам, там с нами инструктор. И, кроме него, вместе с нами катаются другие учителя.
— Нет. Категорически нет! — Мама прервала мои уговоры и обняла меня. Секунда, две, три, четыре, пять… не отпускает. Мамин запах, в котором смешаны запахи шампуня, сигарет и духов.
— Ну всё, я поняла, — смирившись, сказала я, зажатая в кольце её рук. — Я всё поняла, отпусти меня. Всё, больше на лыжи не пойду.
Она ещё раз крепко прижала меня к себе. А потом ослабила
— Прости меня, — мама извинилась, как будто она девочка, которую отругали.
— Ну ладно, мам. Я и сама не сильно хочу ходить в эту секцию, — сказала я, а мама смотрела на зажатую в пальцах сигарету. У нас с мамой иногда случаются такие ссоры.
— У тебя пепел с сигареты упал! — заметила я.
Она посмотрела сначала на сигарету в руках, затем перевела взгляд на пол и сказала тихим голосом: «Ну и пусть». Кофемашина затарахтела — кофе готов.
— Ну, ты же не такая наивная, чтобы верить всему этому? — спросила меня Махо.
Она присела на барный табурет и стала крутиться на нём. На ней мини-юбка «под зебру» и туфли на шпильках, те, что оставляют вмятины на полу.
— Ты же на самом деле не веришь в то, что мужчина, который ушёл десять лет назад, снова вернётся, — повторила она.
В нашем баре сегодня нарядили новогоднюю ёлку. Маленькая искусственная ёлка. Я отпила кофе и вместо ответа улыбнулась. Махо резко подёрнула тонкие брови, выразив якобы своё удивление, но было ясно, что она, конечно, не удивляется. Она подпёрла щёку рукой, облокотившись на стойку, и прикурила тонкую сигарету с ментолом.
Я смогла рассказать ей всё только как некую историю. А все истории рассказываются не для того, чтобы люди удивлялись или поражались услышанному, как чему-то необычному.
— Столько страданий из-за таких людей! — Она красиво вытянула губы и выпустила струю дыма. У неё длинные ногти, и на одном из них наклейка с изображением плюшевого медвежонка. Сам медвежонок светло-коричневый, на шее завязан красный бант.
— Симпатично, да? — Махо заметила мой внимательный взгляд и не без удовольствия отреагировала. — Это специальная наклейка на ногти.
Она открыла сумочку, лежащую на коленях, достала листок с наклейками и протянула мне:
— Может, приклеишь себе?
Я засмеялась и замотала головой:
— Нет, не стоит.
Я играю на фортепиано, поэтому всегда стригу ногти коротко, и суставы на руках у меня плотные и широкие.
— Ну ладно, одну, пожалуй, возьму, — сказала я, вспомнив маленькие ноготки Соко, неловко покрашенные нежно-розовым фломастером.
На следующий день я слегка простыла, поэтому решила на улицу не ходить, и после обеда читала. Я вновь взяла уже затёртую от перечитывания книгу в жёлтом переплёте из серии «Библиотека чтения». Когда-то давно её подарил мне отец Соко.
«Всё,
На этой фразе, которую произносит главный герой, мне всегда становится грустно.
Может, это окончательно разочаровало бы Махо, но я ни разу не сомневалась в Нём. Он ведь обещал мне, что обязательно меня найдёт. Он обещал, что, где бы я ни была, что бы ни делала, Он обязательно меня найдёт.
Если бы кто-то видел, с каким выражением глаз Он мне это говорил, то сразу бы поверил! В это нельзя не поверить. Даже если Его обещанию не суждено сбыться, я никогда в жизни не усомнюсь в Нём.
Сегодня всю ночь мама ужасно кашляла. Она, похоже, совсем не спала и, когда я проснулась, уже встала и пила кофе. Температуры у неё нет, но, наверное, болят мышцы живота от перенапряжения, ведь кашель был очень сильный.
— Я и «мышцы живота»! Как тебе такое в голову пришло! — сказала мама как-то без настроения.
Сегодня на завтрак даже яблоко было!
— Просто рано проснулась, вот и собрала на стол. — Мама почистила мне яблоко. Она вырезала из него зайчика, очень красиво!
— Тебе страшно, когда ты приходишь в новую школу? — спросила меня Рикако. Она сидела на качелях, и из-за железной ручки, за которую обычно держатся, были видны её трусы. Сегодня на ней была синяя юбка.
— Да не особенно, — ответила я.
Я сказала неправду. Когда я иду в новую школу, я просто дрожу от страха и волнения, как дурочка. Я никак не могу уснуть накануне вечером; утром, когда проснусь, ничего не лезет в рот. А в школе всё: и двор перед школой, и стеллажи под обувь на входе, и коридор, и учительская — ну просто всё вызывает неприязнь, у меня возникает чувство, что я никогда и ни за что не смогу привыкнуть к новой школе. Больше всего меня раздражают плакаты, развешанные по стенам: «Мойте руки с мылом!», «Не бегайте в коридоре!» и всё в этом роде. Когда я прохожу мимо них, я чувствую себя абсолютно чужой, «новенькой».
— Надо же… — протянула в ответ Рикако и посмотрела в сторону.
Перед тем как идти в новую школу, я сама себя настраиваю. Говорю себе, что вовсе необязательно привыкать к новому классу, необязательно заводить друзей… пока я сама себе повторяю эти мысли, я начинаю верить в их правоту, и на душе становится спокойно. Становится нестрашно идти хоть в какую новую школу.
На заднем дворе много тени. Особенно в углу здания школы — там постоянная тень. Там всегда влажный воздух и приятная прохлада. Там растёт трава и мох. За пять минут до начала урока раздаётся звонок, все возвращаются в класс. Когда все уходят, я остаюсь одна — постоять в тени. Я прислоняюсь спиной к стене здания и закрываю глаза. Я чувствую холодную землю и глубоко вдыхаю запах белой шершавой стены. Это длится всего пару секунд. Потом я бегом несусь в класс, чтобы не опоздать к началу урока.