Божественная любовь
Шрифт:
– Ого, – крякнул огорошенный и превентивно испуганный король, еще не примерявший на себя роль деда. – И куда ж нам девать такую ораву? Королевский замок снесут!
– Думаю, создать учебное заведение для членов королевской семьи в одном из закрытых миров – владений Лоуленда, – сходу представила программу минимально необходимых действий Элия, словно не импровизировала, а уже давно все обдумала и теперь лишь излагала тезисы. – Назовем его, да хоть Королятник, – Элия беззастенчиво утянула приглянувшееся название школы. – Пусть Элтон, Ментор, Силы Источника позаботятся о подборе персонала
– Разумно, – хмыкнул его величество и сделал в толстом ежедневнике пометку насчет Совета. Поскреб подбородок и осторожно спросил, то ли с тоской, то ли с надеждой:
– А сама-то мужа и внуков мне предъявлять не собираешься?
– Мне пока рано. У каждого свой путь, – покачала головой Элия с призраком улыбки на устах. Сейчас, после вопроса отца, она слышала на периферии сознания второй, звучащий куда громче первого, перезвон.
– Ты сейчас о чем? – снова насторожился Лимбер.
– Помнишь пророческий сон Бэль? Сны посещают не ее одну. И некоторые указания игнорировать нежелательно… Скоро я должна буду исчезнуть из Лоуленда на некоторое время, – помедлив, призналась принцесса.
– А парни? Их предупредишь? – уточнил король, не пытаясь уговаривать и возражать. Слишком хорошо и понимал и чувствовал, как бог, как член Колоды Джокеров, правоту принцессы. Сердце рвалось защитить, никуда не пустить, спрятать от всего мира, даже от вездесущего и всеведущего Творца, но душа, о, мудрая душа знала: с однажды избранного пути сойти нельзя.
– Это невозможно, отец, – с грустной улыбкой ответила Элия. – Начнем прощаться, и, боюсь, вовсе не смогу уйти. Да и они отпустить не смогут.
– А я, значит, смогу? – грустно усмехнулся Лимбер.
– Ты король, папа. Ты знаешь, что такое долг, и он ведет тебя, даже когда рвется на куски сердце, – повела плечом богиня, не желая обсуждать очевидное, не желая терзать ни себя, ни отца горькими речами.
– И у тебя та же болезнь, – печально констатировал собеседник.
– Я бесконечно люблю вас всех и Лоуленд. Но знаю, по-другому нельзя. Мне нужно стать сильнее, иначе все будет зря. Я уйду, вам останется самое сложное – ждать.
– А Бэль и Гор? – все-таки осторожно назвал двух других смертников, избранных путем Джокеров бог.
– Когда придет пора, им все расскажу. Но звать за собой не буду. Они должны почувствовать тягу и зов сами. Я не знаю наверняка, такой же ли путь им сужден, иль иной.
– Хуже нет участи отца, дети которого так повзрослели…
– Если я хочу защитить своих и иметь силу изменять мир по воле своей, уйти должна. Но я обязательно, слышишь, папа, обязательно вернусь. Иначе просто не может быть, – пообещала богиня, встала и порывисто коснулась поцелуем щеки отца. Тот сжал ее до хруста в объятиях, дочь на несколько мгновений приникла к самому надежному мужскому плечу во всей Вселенной, словно набиралась сил и вышла. Чтобы немедленно попасть под действие заклинаний связи.
Оригинальность его заключалась в двойном плетении: то есть вызывающих и приложивших руки к созданию чар было двое. Удивительная слаженность действий обоих авторов творения позволила заклинанию не только существовать, но и выглядеть гармонично.
– Прекрасного дня, – поприветствовала
– Эли, пожалуйста, ты сможешь прийти сейчас? – тихо и твердо попросила сестренка, не поддержав шутки. Богине Милосердия не было дела до извращенца, чьи жертвы она исцеляла, пока разгневанная толпа проводила манипуляции с колом.
– Иду, – разом посерьезнела старшая из принцесс и перенеслась в замок Лиенского. Конечной точкой телепортации стала просторная комната в охристо-зеленых тонах с уютной мебелью, начисто игнорируемой обоими владельцами. Бэль сидела на подоконнике, герцог мерил шагами, больше похожими на прыжки, ковер.
За последние годы младшая принцесса превратилась из хрупкой девчушки в юную женщину. В росте она если и прибавила, то не больше пяти сантиметров, оставаясь в сравнении с мужем и родственниками миниатюрной, но оформились грудь и бедра. В сочетании с тонким станом фигура Бэль производила ошеломляющее действие не только на мужа. Карие глазищи под длиннющими ресницами, вздернутый носик, алые губы добивали поклонников. Черты лица юной богини, прелестные и прежде, ныне стали четче. Проказливые искорки, правда, то и дело по-прежнему мелькали в глубине очей, но не сейчас.
Богиня Логики обвела хмурую компанию взыскательным взглядом и потребовала отчета:
– Что у вас случилось? Неужели поссорились?!
– Нет.
– Да.
– Он… Она… НЕ ПОНИМАЕТ!
Две возгласа от Бэль и Гора и третий в хоровом исполнении стали ответом.
– Я пока тоже ничего не понимаю. Герцог, тебе слово, – спокойно занимая самое удобное на ее взгляд кресло, из которого было видно обоих родственников, объявила Элия.
– Это все сон. Я вижу его постоянно. Раньше редко, раз, два в луну, теперь все чаще. Он кружится, манит, тянет к себе. Я не хочу и в тоже время знаю – надо идти. Я должен... – с силой запуская пальцы в буйную шевелюру, чуть ли не выдирая клочья волос, лихорадочно заговорил герцог. – Думал отправиться сегодня на поиски, пока Бэль спит, чтобы не тревожить ее покой. Она проснулась, вцепилась в меня и кричит, что не отпустит одного. Но разве я могу тащить ее за собой туда? Как я могу взять ее, не зная, что случиться со мной самим?
– А как ты мог подумать уйти без меня?! – не истерично, но с горькой яростью воскликнула Бэль, подскакивая к Элегору и заглядывая ему в искаженное гримасой страдания лицо.
– Все, достаточно. Полагаю, я поняла, о чем речь, – спокойный голос Элии, последовавший за резким хлопком в ладоши, отрезвил спорщиков, готовых, не обращая внимания на присутствие богини, начать выяснение отношений по новому кругу. – Сядьте.
Дождавшись пока супруги, несмотря на все разногласия, присядут рядом на диване, а не разбегутся по углам комнаты, принцесса щелкнула пальцами. Она активировала иллюзию бесконечного туманного водоворота, затягивающего, завораживающего, устрашающего.