Божественная любовь
Шрифт:
Так вот теперь конечности легко вспомнили, как следует лазить по покачивающимся снастям. Ноги в любой момент находили нужную опору, пальцы нащупывали удобную ветку повыше. Одревесневшие лозы изгибались весьма удобно, словно их создали специально в помощь юным эльфийкам, совершающим побег. А листья, порой случайно попадавшие под руку, поначалу холодные, мгновенно согревались от касания, пахли приятно, как пряности для мясного пирога тетушки-поварихи на лоулендской кухне. Даже неуклюжая Орин справилась, не пришлось ее ни поддерживать, ни ловить!
В считанные минуты девушки оказались на серых плитах внутреннего двора замка. Тут, снаружи, было даже спокойнее,
«Конюшня и псарня» – сориентировалась Бэль и двинулась в противоположном направлении. Да, эльфийки умели ладить практически с любыми животными даже без помощи магии, но не на расстоянии. Если собаки учуют чужаков, то поднимут лай. Для того, чтобы объяснить зверю, что ты друг и не следует поднимать шум, требуется время, за которое люди-охранники успеют найти самозваного «приятеля» и преподать ему урок настоящей дружбы.
Двор замка до темной громады крепостной стены казался бесконечно длинным, спрятаться негде, но дозорных на стенах или патрулей внутри не было или не было видно. Словом, Бэль решила рискнуть. Лоулендская принцесса рассудила так: Дельен уверен в своей безопасности, ведь его репутация Стража Границ охраняет замок надежнее любой стены, потому вряд ли найдется самоубийца, решившийся на штурм. А даже если сыщется, то уж точно он будет пытаться попасть внутрь замка, а не выбраться из него наружу. Значит, имеющаяся стража караулит входы, но никак не выходы.
Послышалось приближающееся цоканье когтей по плитам замка. Беглянки метнулись к крепостной стене и нашли укрытые от чужих глаз в зарослях уже знакомого по характерному запаху и виду плюща. Вовремя! Из туманных сумерек нарисовался силуэт зверя. Очертания походили на собачьи, только слишком длинной была пасть да алели угольями глаза. Впрочем, от влажной из-за тумана шерсти несло от животного однозначно псиной и какой-то безразличной жестокостью. Этому созданию было все равно кого убивать, лишь бы отдали вожделенный приказ гнать добычу и нести ей смерть. Зверь шумно принюхался, замер на миг-другой, сердце Бэль пропустило удар, девушка крепко зажмурилась и нащупала кинжал. Неужто учуял? Нет, мощный запах плюща притупил обоняние четвероногого стража, цокот когтей начал удаляться. Только после этого эльфийка решилась приоткрыть веки и повернулась к зарослям взбирающегося по стене плюща. Рядом, однозначно истолковав поведение госпожи, жалобно заскулила Орин. Горничная отчетливо поняла, что именно ей сейчас скомандует Бэль и почти не ошиблась в своих подозрениях. Команды не было. Госпожа указала рукой вверх и молча полезла первой. Бедная служанка подоткнула юбку и двинулась следом, истово обещая себе, Силам Двадцати и Одной и Творцу, коль уцелеет, никогда в жизни больше не лазить по плющам, деревьям, кустам, даже по траве, если той вдруг с дури вздумается вырасти пригодной для лазания.
Наверху стены сидела горгулья. Лик каменной серо-фиолетовой или казавшейся таковой из-за ночного тумана твари был искажен гротескно-кровожадной гримасой и обращен к болотам, крылья нетопыря сложены за спиной. Чудовищные руки-ноги-когти связаны в нелепый узел, уши и рога растопырены асимметрично.
– Ну и уродина, – пропыхтела Орин, уцепившись за локоть твари, чтобы сесть на краю.
Горгулья приоткрыла веки и оскалилась еще сильнее. Бедняжка Орин заорала, вернее, заорала бы, если б Бэль не успела сунуть ей в рот кусок своего плаща, намотанный на руку. Каким-то чудом хрупкая принцесса, обвив ногами плетение
– О-о-yyy-ннн-а жжжживая, – простучали зубы горничной, едва освободились от кляпа. Девушка сделала попытку отползти куда угодно, лишь бы подальше от ожившего каменного ужаса, но Бэль держала крепко.
– Конечно, живая, она же горгулья, – отозвалась эльфийка, подтверждая то, что стало для нее самой очевидным только сейчас. Но при этом очень старалась, чтобы голос звучал уверенно, чуть ли не беспечно. – Не трусь, Орин, если она кого-то и захочет укусить, то не тебя. Ты же ее так расхвалила, ей жутко понравилось.
– Похвалила? – оторопело переспросила растерявшаяся девушка, не припоминая такого уникального момента.
– Да, для горгулий уродство высшая степень красоты, – процитировала Бэль выдержку из энциклопедии тварей, когда-то подаренной братом Эйраном, не столько развлекавшим, сколько стремившимся расширить кругозор кузины. Играть-то с детьми бог не очень умел. Девушка честно прочитала описания всех созданий, данных в книге, пусть внешность доброй половины из них тянула на первое место в конкурсе кошмаров.
– А она тревогу не поднимет? – немного успокоившись по поводу того, что немедленно расправы не предвидится, озаботилась несколько более долгосрочными перспективами служанка. Опасливое выражение нарисовалось на физиономии Орин, многозначительно поведшей головой в сторону горгульи.
– Нет, – скрупулезно покопавшись в эмоциональном настрое твари, ответила богиня. – Мы же из замка лезем, а не внутрь. Вот если бы наоборот, то она нас со стены уже скинула.
На этой утешительной ноте Бэль рассказ оборвала, не дойдя до в высшей степени интересного какому-нибудь кузену Энтиору описания процесса расправы над героическими штурмовиками. Когти, рога и зубы у горгульи были не только для «красоты». И пусть в мясной пище она не нуждалась, но эманации истерзанной жертвы насыщали каменного охранника не хуже живой плоти. Ну а пока не было врагов, горгулья спала вполглаза, да время от времени убивала взглядом случайных птиц, вознамерившихся пролететь над крепостной стеной. Так, семечки, но ей хватало.
Одним словом, испытывать терпение каменного стража девушки не стали. Осторожно цепляясь за удобный плющ, парочка спустилась к подножию стены. Короткими перебежками от одних маленьких (взрослому и не укрыться даже до пояса) кустиков к другим девушки устремились в туманный кисель, навстречу неизвестности. Очень быстро темные очертания замка пропали из виду. Пусть он и был совсем рядом, но влажная буро-фиолетовая взвесь укрывала реальность непроницаемой пеленой. Видно было лишь на метр-два вокруг, не более. Туман все более густел.
– Тогда понятно, почему плющ у стенки растет, – после пережитого стресса у горничной случился острый приступ словесного поноса. Она тарахтела, не замолкая ни на минутку, ладно хоть шепотком, а не в полный голос, чтоб уж точно из замка слыхать было. – Если по нему лезть, то точненько к горгулье в пасть попадешь. А куда мы бежим, Бэль?
– В лес, – коротко ответила эльфийка и замерла, прислушиваясь, стараясь вчувствоваться в окружающий мир, тонувший в густом неприятном даже на запах тумане. – Замок стоит почти на болотах, но недалеко есть лес. Я слышала разговор стражей. Нам нужно уйти подальше от замка, как можно дальше, пока стоит туман.