Божественная охота

Фирсанова Юлия Алексеевна

– А если о том, что Элия – Джокер, станет известно… – начал бог.

– Число охотников за сердцем принцессы – далеко не в метафорическом плане – возрастет многократно, – безжалостно закончил фразу Злат, словно ударил ею Элегора наотмашь. – Я далеко не уверен в своей способности защитить ее даже с помощью Сил, которые, согласно пророчествам, должны встать на сторону Джокеров. Исход такого противостояния может оказаться весьма печальным. При всех своих колдовских талантах и уме богиня пока не обладает предсказанной грандиозной мощью Джокера.

– Возьми! – Решившись, герцог встал и шагнул

к Злату, протянул ему Карту, нарисованную сумасшедшим пророком Либастьяном. – Хотя, когда Элия узнает, что я от нее скрывал, со свету сживет. Вот только не знаю, сразу придушит или медленно замучит.

– Не думаю, герцог, чтобы ваша участь была столь печальна, – усмехнулся Повелитель Межуровнья, принимая Карту. – У богини в запасе не меньше тайн от родни…

– Да? – встрепенулся Элегор, ожидая интригующего продолжения.

– Об этом поговори с ней сам, – загадочно улыбнулся Дракон Туманов, делая неуловимый жест рукой. Карта исчезла с глаз бога.

– Пойду, – ухмыльнулся в ответ герцог и притопнул ногой, точно застоявшийся в стойле горячий жеребец. – А то, клянусь Силами, задержавшись с отчетом о белых парнях, не доживу до грядущей выволочки.

Злат махнул рукой за окно, казавшееся Элегору видом на туман. Резкое движение лорда словно откинуло занавес, являя мужчинам вид на гостиную принцессы Лоуленда. Тихая просторная комната в розовом свете утра.

– Ха! – Герцог просиял шалопайской улыбкой проказника, предвкушая побудку для неженки Элии, и ринулся к окну, по-приятельски махнув на прощанье рукой Повелителю Межуровнья.

– Эй, леди Ведьма, я пришел! Можешь душить меня в восторженных объятиях! – вдохновенно заголосил Элегор.

– Насчет душить, это ты хорошо придумал! – очень серьезно, как будто действительно собиралась заняться именно этим, констатировала богиня. Она вышла из спальни, запахивая на ходу полупрозрачное нечто, вероятно, считающееся халатом. Однако, подойдя ближе, вместо приветственных объятий или ритуала удушения отвесила герцогу крепкую затрещину с протягом. Одно из колечек с россыпью мелких камешков проехалось по уцелевшей в авантюрном путешествии по высшим Уровням скуле Элегора, оставляя длинную царапину.

– Ты чего, рехнулась? – возмущенно зашипел герцог, отшатываясь от разъяренной Элии (теперь-то он приметил зловеще суженные глаза принцессы!). – Или не с той ноги встала?

– Будь нога другой – убила бы, – процедила Элия, тряхнув головой. – Ты, мерзавец, соображаешь, что учинил, подсунув свою цидульку Лейму?

– Какую цидульку?.. – оторопело моргнул Элегор, а потом бога резко осенило, точно током прошибло. – Он же должен был открыть ее, только если что-то случится…

– Лейм попробовал вызвать тебя. Как ты думаешь, что из этого вышло и что он подумал? – сдвинув брови, вопросила женщина и многозначительно замолчала.

– Ой-ё. – Герцог так и рухнул на ближайший диванчик и, схватившись за голову, простонал, ероша волосы: – Какой я идиот! Какой я идиот, Элия!

– Не спорю, – сурово согласилась принцесса, скрестив на груди руки.

Богиня так безжалостно промывала мозги Элегору, что он даже не вздрогнул, когда в гостиную вошел Нрэн, на ходу запахивая короткий черный халат. А ведь даже это невинное в общем-то домашнее

одеяние смотрелось на боге как мантия Служителя Смерти. Неумолимая божественная суть накладывала жесткий отпечаток на все. Гор глянул на принцессу большими умоляющими глазами и почти жалобно (враги Лиенского отдали бы за такой тон полжизни!) вопросил:

– Что мне делать, Элия?

– Отчитаться в двух словах о походе, извиниться перед Леймом и вернуться для более подробного разговора, – коротко предложила богиня. Как видно, общение с богом войны не прошло для нее бесследно. Правда, Элегор был не в том настроении, чтобы шутить по этому поводу. Он только кивнул, признавая дельность данного совета, и выдал одной строкой:

– Задание по устранению темного мага считается исполненным, а прочие обязательства признаны недействительными. Белое Братство более не имеет никаких претензий к принцу Нрэну.

– Ясно. Спасибо, – коротко и вполне искренне поблагодарил герцога принц.

Конечно, богу было весьма неловко от сознания того, что сумасброд Лиенский выполнил за него работу. Но Нрэн не мог не испытать облегчения от ликвидации старых обязательств, тяжеленной связкой гирь волочившихся за ним с прошлой инкарнации. Пожалуй, стоило быть благодарным герцогу, понимая это, принц решительно подавил глухое раздражение, проистекающее из стыда.

Элегор кивнул, принимая благодарность, вскочил с дивана и тут же растянулся на ковре от невидимой подножки и странной силы, наподобие лассо сковавшей ноги.

– Ты куда собрался? А переодеться? – строго напомнила Элия, указывая глазами на одежду и меч Нрэна, в которых все еще щеголял дворянин и которые, без сомнения, могли бы породить не одну сотню слухов и диких домыслов, начиная от обвинений в воровстве и заканчивая уверенностью в любовной связи между Лиенским герцогом и Лоулендским Стратегом.

– Эмн, да, – опомнился Гор и начал озираться.

Мысли его уже были сосредоточены на предстоящем разговоре с Леймом, невольно вспоминались потасовка в будуаре принцессы, все злые слова, сгоряча сказанные друг другу, и недавнее примирение. Захочет ли вообще принц дружить с тем, кто раз за разом откалывает такие шутки? – вот какой вопрос отчаянно бился в голове герцога, мешая мыслить здраво.

– Звезды! – снисходительно напомнила богиня.

– А-а-ага, – сообразил бог и быстро щелкнул ногтем по пряжке.

Звездный вихрь, совсем не похожий на плавное вальсообразное кружение звезд из Набора принцессы, взметнулся вокруг Элегора и опал, оставив на герцоге привычное одеяние – черный удобный камзол с серебряным шитьем и белую рубашку. Арендованные у Нрэна шмотки аккуратной стопой сложились на диване, сверху опустился великолепный меч.

Прочное лассо, плотно стягивающее щиколотки, моментально ослабело, предоставив пленнику свободу передвижения. Он со всех ног понесся к покоям Лейма. На счастье прислуги королевского замка, никому из слуг не выпало шанса столкнуться со спешащим герцогом, поэтому к моральным страданиям Элегора не добавились физические травмы бедолаг, коих угораздило встать на его пути. Зла герцог ни на кого не держал, но, одержимый идеей, как правило, не замечал вокруг ничего, не связанного прямо или косвенно с целью.