Божественные головоломки, или Война за любовь
Шрифт:
– Спасибо, дорогая, - признательность, глубокое облегчение, тень смущения были в голосе Тэодера, но ни капли страха.
– Кажется, я действительно нуждался в помощи.
– О да, родной, - согласилась принцесса, мысленно отдавая приказ Звездному Набору привести одежду принца в порядок.
– Ты циничный, безжалостный негодяй самого высокого класса в силу своего божественного дарования и внутренней сути. Именно это дает обратный эффект, уравновешиваясь чрезмерной нежностью, чувствительностью и романтичностью в сфере любви. Ты слишком долго отсутствовал, долго даже для бога, а потом уже не смог адекватно оценить творящееся
– Я постараюсь следовать твоим рекомендациям, дорогая, - тихо согласился Тэодер.
– Но, как ты заметила, специфика моей работы такова, что я не всегда смогу так поступать.
– На крайний случай есть одно средство, - прищелкнув пальцами, промолвила богиня.
– Полагаю какой-нибудь предмет, сохраняющий эманации моей силы сможет немного помочь приглушить тоску на время длительной отлучки. Я подумаю, что можно использовать.
– Это сгодится?
– к чему стесняться таких секретов, когда минуту назад содрогался в экстазе от поцелуя кузины. Тэодер достал из нагрудного кармана жилета чудесную миниатюру.
– Да, прекрасно подойдет, владей с моим благословением, - Элия улыбнулась и коснулась пальцами своего портрета, насыщая его своей силой.
– Спасибо еще раз, дорогая, - склонил голову принц и спросил уже совсем другим весьма жестким тоном, относящимся не к любимой кузине, но к теме вопроса: - Почему мы в кабинете Ноута? Это он вызвал тебя?
– Твой брат беспокоился, - спокойно объяснила принцесса.
– Не отчитывай его за это небольшое самоуправство слишком жестко. Не забей Ноут тревогу вовремя, не вызови Лейма за советом, мне пришлось бы лечить тебя гораздо дольше.
– Хорошо, - поразмыслив, согласился Тэодер.
– Впрочем, я виновата перед тобой значительно больше Ноута и должна извиниться, - честно констатировала Элия, глядя в дымчато-серые глаза Тэодера, способные быть и жестко-стальными, убийственными в прямом смысле этого слова, но обыкновенно наполнявшиеся тихой нежностью, при виде кузины.
Вот и сейчас принц улыбнулся ласково, поднес руку собеседницы к губам, удивленно промолвил:
– О какой вине ты говоришь, дорогая?
– В это Новогодье я расслабилась, заигралась, допустила несколько ошибок с контролем силы, - нахмурившись, ответила принцесса. Она никогда не лгала кузену. Во-первых, потому, что он как никто другой умел чувствовать вранье, недомолвки и уловки, во-вторых, им нечего было делить, а, следовательно, и незачем было обманывать друг друга. Зато помощь, как понимали оба, максимально эффективна при максимальной честности.
– Мне не следовало вовлекать тебя в наши забавы с Колесом Случая и не следовало столько пить на маскараде.
– Я благодарен Кэлберту за его выходку, обернувшуюся столь восхитительным сюрпризом, - возразил Тэодер, с невольной блаженной улыбкой вспоминая фант 'поцелуй спящего Тэодера' из карточной игры 'Колесо Случая', с досады назначенный принцессе братом-мореходом.
– А 'пятнадцать минут тайны' на маскараде, выпавшие мне, считаю лишь удачей. Не становись строже, Элия, не лишай меня радости, дорогая. Я постараюсь не доставлять тебе больше проблем. Договорились?
– в голосе принца прорезались настойчивость и беспокойство. Он не так уж многого хотел от кузины, но за крохи имеющихся
– Не знаю, милый, посмотрим, - не стала твердо обещать принцесса, весьма встревоженная последними невольными экспериментами с силой любви.
– Только если это будет безопасно для твоего рассудка.
В последнее время богиня неоднократно отмечала всплески интенсивности воздействия, проявляющиеся даже при наличии постоянных блоков, за которыми с ранней юности держала большую часть таланта. Пока данных по происшествиям было маловато. Однако Элия подозревала, что не прошли бесследно для устоявшейся системы сдерживания и контроля ни общение с будущим Джокером - шальным, неконтролируемым Элегором Лиенским, ни постоянные перемещения в Межуровнье - принципиально иную, отличную по структуре реальность, ни применение чудовищной силы Пожирательницы Душ для спасения родственников. А ведь еще имелось три постоянных любовника, каждый их коих подсознательно жаждал ощутить силу любви целиком и обладал почетным титулом 'Ферзь Джокеров'.
– Мы привыкли к твоей силе, дорогая. Она подобна пламени, временами жжет больно, но и согревает замерзшие сердца. Взгляни на это по-другому: ты боишься, что я буду любить тебя слишком сильно, но, даже обладая правом выбирать, я предпочел бы эту любовь к самой достойной из женщин пустой вспышке страсти к любой случайной девице из миров. Меньше проблем, меньше неприятностей и душевных мук, и мне, и ей. Я знаю, сознательно ты никогда не причинишь мне боли, не будешь искать выгоды в своем могуществе за счет чужих мук. Та, кто уверена в силе, бережет чужие сердца.
– Не верю, что ты так расчетлив, - удивленно качнула головой Элия.
– Я пытаюсь рассуждать так, чтобы прекрасная Богиня Логики рассмотрела мои доводы и поверила, - скромно улыбнулся Тэодер, сложив пальцы домиком.
– Обязательно рассмотрю, - пообещала принцесса, поднимаясь с дивана и нежно целуя кузена в щеку на прощание.
– Не забудь, дорогой, насчет Ноута. Сейчас я пришлю его к тебе.
– Я никогда ничего не забываю, Элия, - почти грустно ответил принц. Глаза его уже покидала мечтательная дымка, сменяясь завесой стали, лицо каменело непроницаемой маской.
Принцесса вышла из кабинета, в гостиной кузена ее ждали родичи. Ждали, сидя на роскошном голубом диване. Какую уж военную хитрость Лейм применил, как ухитрился усадить нервничающего брата, не используя клея и заклинаний, богиня моглатолько гадать. А уж как кузен ухитрился впихнуть в руки Ноута пузатую чашку с какао и заставить пить, и вовсе осталось за пределами понимания принцессы. Сам Лейм, наверное, в качестве солидарности тоже поглощал жидкость - крепкий и черный как деготь кофе, один из самых любимых напитков, к которому пристрастился в урбо-мирах.
Музыкант-мафиози не вскочил при появлении Элии, даже аккуратно поставил полупустую чашку мимо низкого изящного столика (Лейм успел пролевитировать ее к столешнице и тем спас белый ковер). Ноут поднял выжидательный взгляд на женщину, тонкие пальцы нервически перебирали пушистые кисти диванной подушки.
– Все хорошо. Тэодер тебя ожидает, зайди, - с небрежной легкостью бросила принцесса, останавливаясь перед мужчинами.
– Спасибо, кузина, и я прошу прощения за недоверие, - Ноут блеснул редкой искренней улыбкой и поклонился, прижав руку к сердцу.