Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный]
Шрифт:
– И принять, – язвительно докончил Рейневан, – участие в бандитском нападении? Да, Шарлей, далеко же завело меня знакомство с тобой. Я стал разбойником.
– Напоминаю, – вставил Самсон, – что мы делали это ради тебя. Спасая твою жизнь.
– Каноник Беесс, – добавил Шарлей, – приказал мне защищать тебя и оберегать…
– И сделать нарушителем закона?
– Именно из-за тебя, – резко ответил демерит, – мы оказались на Счиборовой Порубке, именно ты выдал Кроссигу место остановки сборщика. Причем выдал очень быстро. Ему даже не
– Преступление – всегда пре…
Шарлей вздохнул, махнул рукой. Подогнал коня.
Над мшаником поднимался туман. Трясина прогибалась, чавкала под копытами. Квакали лягушки, трубили выпи, покрякивали дикие гуси. Беспокойно шумели и со шлепком поднимались на крыло утки и селезни. Что-то большое, вероятно, лось, продиралось в окружающем лесу.
– То, что сделал Шарлей, – сказал Самсон, – он сделал ради тебя. Ты оскорбляешь его своим поведением.
– Преступление… – откашлялся Рейневан, – всегда остается преступлением. Оправдать его не может ничто.
– Правда?
– Ничто. Нельзя…
– Знаешь что, Рейневан? – Самсон впервые проявил что-то вроде нетерпения. – Начинай играть в шахматы. Это тебе будет больше по душе. Тут черные, там белые, а все поля квадратные.
– Кто сказал, что в Стольце меня собирались прикончить? Кто это сказал?
– Ты удивишься. Юная дама в маске, плотно закутанная в плащ. Пришла к нам ночью на постоялый двор. В сопровождении вооруженных слуг. Ты удивлен?
– Нет.
Самсон не стал выспрашивать.
На Счиборовой Порубке не было никого. Ни живой души. Это было видно ясно и издалека. Раубриттеры сразу же отказались от намеченного заранее скрытного подхода, влетели на поляну с ходу, галопом, с грохотом, топотом и криками, которые всполошили лишь ворон, пиршествовавших вокруг обложенного камнями потухшего костра.
Отряд разъехался, шаря меж шалашей. Буко фон Кроссинг развернулся в седле и вперил в Рейневана грозный взгляд.
– Оставь, – упредил его Ноткер фон Вейрах. – Он не врал. Видно же, что здесь кто-то останавливался надолго.
– Здесь была телега, – подъехал Тассило де Тресков. – Вот следы колес.
– Трава изрыта подковами, – доложил Пашко Рымбаба. – Много коней было!
– Пепел в кострище еще теплый, – сообщил Губертик, оруженосец Буко, мужчина вопреки уменьшительному имени в солидных годах. – Кругом бараньи кости и куски репы.
– Опоздали, – угрюмо подвел итог Вольдан из Осин. – Колектор тут останавливался. И уехал. Поздно мы прибыли.
– Конечно, – буркнул фон Кроссиг, – если парень нас не обманул. А он мне не нравится, этот Хагенау. А? Кто за вами ночью гнался? Кто напустил нетопырей? Кто…
– Перестань, Буко, – снова прервал фон Вейрах. – Ты отклоняешься от темы. Давайте, comitiva,
Раубриттеры снова разъехались, часть спешилась и разбрелась по шалашам… К «поисковикам», к некоторому удивлению Рейневана, присоединился Шарлей. Беловолосый же маг, не обращая внимания на суматоху, раскинул кожух, уселся на него, достал из вьюков хлеб, стружки сушеного мяса и баклажку.
– А вы, господин Гуон, не сочтете ли нужным помочь нам?
Маг отхлебнул из баклажки, откусил хлеба.
– Не сочту.
Вейрах фыркнул, Буко выругался под нос. Подъехал Вольдан из Осин.
– Трудно что-нибудь понять по здешним следам, – опередил он вопрос. – Одно ясно – лошадей было множество.
– Это я уже слышал. – Буко снова измерил Рейневана злым взглядом. – Но подробности узнать хотелось бы. Так сколько же было с колектором народу? И кто? Я с тобой разговариваю, Хагенау.
– Сержант и пятеро вооруженных, – проговорил Рейневан. – А кроме них…
– Ну, слушаю! И смотри мне в глаза, когда я спрашиваю!
– Четверо Меньших Братьев… – Рейневан уже раньше решил не упоминать Тибальда Раабе, а подумав, распространил это решение и на Хартвига Штетенкорна и его некрасивую дочку. – И четыре паломника.
– Мендиканты [355] . – Губа Буко приоткрыла зубы. – Верхом на подкованных конях? А? Что ты мне…
– Он не врет. – Куно Виттрам подъехал рысью, бросил перед ними кусок завязанного узлом шнура.
– Белый. Францисканский!
355
Выпрашивание, вымаливание (от ит. mendicato).
– Зараза, – насупил брови Ноткер Вейрах. – Что тут произошло?
– Произошло, произошло. – Буко ударил кулаком по рукояти меча. – Не все ли мне равно? Я хочу знать, где колектор! Где телега, где деньги? Кто-нибудь может мне это сказать? Господин Гуон фон Сагар?
– Я сейчас ем.
Буко выругался.
– С порубки ведут три дороги, – сказал Тассило де Тресков. – На всех есть следы. Но которые чьи – установить нельзя. Невозможно сказать, куда поехал колектор.
– Если вообще поехал, – появился из кустарника Шарлей. – Я считаю, что не поехал. А по-прежнему здесь.
– Это как же так? Где? Откуда вы знаете? Как установили?
– Обдумав все, что вижу.
Буко фон Кроссиг грязно выругался. Ноткер Вейрах сдержал его жестом. И выразительно взглянул на демерита.
– Говорите, Шарлей. Что вы там вынюхали? Что знаете?
– Участвовать в дележе добычи, – гордо задрал голову демерит, – вы нас не допустили. Так и следопыта из меня не делайте. Что я знаю, то знаю. Мое дело.
– Держите меня… – яростно заворчал Буко, но Вейрах снова сдержал его.