Божий одуванчик
Шрифт:
Ледовской негромко кашлянул.
— И тут я узнала об Александре. Я видела его и раньше… с Леной… он даже приходил ко мне с ней. Но только два дня назад я узнала, что он любил ее и готов расквитаться с ее убийцами.
— И я расквитался, — отозвался Ледовской. — Только Фокин не дал тебе почувствовать, как хороша была моя пуля.
— И зачем вы все это мне рассказываете, если все равно убьете? — пробормотал Илья.
Анна Кирилловна долго молчала. А потом произнесла:
— Ты знаешь… Ко мне домой недавно приходил
В нем чувствуется настоящее достоинство. И этот человек… словом, он похож на тебя. И все то время, когда я говорила с тобой, мне казалось, что я исповедуюсь этому человеку. Мне есть в чем исповедаться. И я думаю, что ему было бы что сказать мне. Тем более что он занимался тем, что искал меня.
— Искал вас? — прохрипел Илья.
— Вернее, он искал убийцу твоих… язык не поворачивается называть этих людей друзьями.
Я сказала ему, что истина непременно проявится. Ее не скроешь, как не скроешь солнце в кармане. Я рассказала ему старинную легенду про Ивиковых журавлей, и он понял меня.
Анна Кирилловна закрыла глаза и добавила почти шепотом:
— И почему-то мне показалось, что он уже тогда понял, кто виновен в гибели тех мальчиков…
Анна Кирилловна закрыла лицо руками, и внезапно до Ильи донесся сухой выкрик:
— Нет, хватит… я больше так не могу! Нельзя же подменять собой… бога…
Дедовской посмотрел на нее с откровенным беспокойством и спросил:
— Анна Кирилловна… как вы? Ну… зачем же так? Разве он стоит того?
Самойлова долго не отвечала. Когда же наконец она оторвала ладони от лица, ее лицо было зеленовато-серым, а из прикушенной губы сочилась кровь.
— Ты знаешь, кто был тот человек? — спросила она у Ильи деревянным голосом.
— Ка-кой? А… знаю… знаю.
— Ну так кто? — с нажимом спросил за преподавательницу академии Александр Данилович, который, по всей видимости, и так знал ответ на этот незамысловатый вопрос.
— Наверно, это был мой брат… Владимир.
— Да, я так и думала, — выдохнула Анна Кирилловна. — Как жалко. У такого человека, как Владимир Антонович… и такой брат.
— Да яблоко от яблони недалеко падает, — сказал Дедовской. — Этот парень, Владимир Свиридов, был и у меня. Я сначала не хотел верить, а потом навел справки и убедился, что невероятное стало очевидным.
— О чем вы, Саша? — недоуменно произнесла женщина.
— Дело в том, что этот милейший человек, Владимир Антонович Свиридов, до того, как он стал работать в детективном агентстве «Донар», состоял в федеральном и международном розыске и только недавно вернулся в Россию из-за рубежа, где жил на протяжении последнего полугода.
— Так он что… из проворовавшихся «новых русских»? — медленно произнесла Самойлова.
— Да нет. Хуже. Киллер. Наемный убийца.
Причем, по свидетельству спецслужб, один из лучших на всем пространстве бывшего Союза.
Анна Кирилловна повернулась к Илье.
— Это… правда?
— Я мало что знаю о нем, — быстро сказал тот. — У него действительно были проблемы с органами. Но… я работал в Москве.
— Что же сейчас делаешь в Питере на первом курсе института? — насмешливо спросил Дедовской.
— Я… прогорел.
— Ладно, — холодно проговорил Александр Данилович, — с вашего позволения, Анна Кирилловна, я завершу то, что мне помешал сделать Фокин.:, Ноги Ильи подогнулись, потому что Дедовской взял со стола пистолет и, махнув на дверь, произнес:
— На выход, падла! Скажи спасибо Анне Кирилловне… Она на полчаса продлила твою жизнь.
— Саша! — произнесла неожиданно Анна Кирилловна. — Саша, не надо. Пусть он идет.
Я не могу. Слишком много смертей… Такие молодые, и так легко умирают. Я больше не могу.
Ради всего святого, Александр… Если и лучшие люди оказываются наемными убийцами, а я, всегда мнящая себя не запятнанной ничем, стала сама убийцей… Если этот век вложил мне в руки орудие смерти, то пусть… пусть он идет.
Лицо ее исказилось, выдавая горчайшую душевную муку, неумолимо перерастающую в физическую боль. Анна Кирилловна повалилась набок, она схватилась за сердце.
— Анна Кирилловна! — крикнул Ледовской.
— Ничего, Саша… я в порядке. Пусть он идет. Что он сделал, бедный мальчик? Он и так уже перенес… Кто я такая, чтобы судить его…
Бог ему судья.
— Бог богом, а вот ваш так называемый бедный мальчик прямо от нас пойдет в прокуратуру, и тогда судить нас уже будут не на небесах, а в куда более земном месте, о котором вы, вероятно, слыхали, Анна Кирилловна, — с жаром произнес риэлтер. — Место это именуется следственным изолятором… и я согласен попасть прямиком в ад, чем еще раз очутиться в СИЗО!
— Мне все равно…
— А мне — нет! Анна Кирилловна… взявшись за гуж, не говори, что не дюж! Если вы отказываетесь от… от мщения, то пусть кровь этого человека падет на мою голову! Ничего… у меня тут десять человек народу, откопаем такую знатную могилку, что разве что археологи через триста лет найдут! Арриведерчи!
Вместо ответа Анна Кирилловна застонала, лицо ее начало приобретать синюшный оттенок, а на лбу и висках выступил липкий пот.
Ледовской лихорадочно схватил ее под руки и, выхватив сотовик, заорал в трубку:
— От сердца что-нибудь быстро! Валидол, корвалол… что там еще есть, я не…
Он не видел, как за его спиной Илья Свиридов молниеносно вскочил с ковра и одним длинным прыжком дотянулся до пистолета, лежавшего на столе…
— А-а, сука! — торжествующе закричал он и, вскинув пистолет, прицелился в Александра Даниловича, Тот обернулся, лицо его страшно исказилось, но смотрел он не на Илюху, а поверх его плеча — словно увидел там что-то невероятное…