Брачный контракт с мадонной
Шрифт:
Эльза перестала визжать, сбоку послышался грохот и короткое ругательство — это Иван Терентьевич спрыгнул вслед за Виталей.
— Апчхи! — послышалось откуда-то с чердака, но Гранкин не успел подумать о природе этого звука.
Профессор прытко вскочил на ноги и принялся отдирать Виталю от Андрея Андреевича. Эльза опять завизжала так, что застонали старые кастрюли и вёдра.
— Вяжи его, Вань, — разжав, наконец-то зубы, приказал Виталя профессору. — Вяжи, а то он долго лежать так смирно не будет. У меня верёвка в кармане куртки приготовлена!
Вот тут Крылов дёрнулся. Сильно так дёрнулся, с отчаянием рыбы, попавшей на рыболовный крючок. Он был выше, сильнее Гранкина, и Виталя почувствовал, что не справляется с ним. Но тут Эльза, внезапно заглохнув на самой высокой в природе ноте, выхватила из кастрюльной пирамиды чугунный котелок и со всей
— Вань, ты рехнулся! — заорал он.
Профессор всплеснул руками, ругнулся, и стал распутывать фал, невнятно оправдываясь:
— Вить, ну ты сказал — вяжи, я и вяжу.
Эльза смотрела на них широко распахнутыми глазами, и когда всё было кончено: Виталя освобождён, а руки и ноги Крылова туго перетянуты фалом, она зачем-то опять завизжала.
— Мадам, — поднимаясь с пола, сказал ей Виталя, — пройдёмте в гостиную, и я расскажу вам историю на миллион долларов!
Иван Терентьевич, старясь загладить свою вину, сам взвалил Крылова себе на плечо и волоком потащил его по коридору в дом. Виталя, заткнув за пояс пистолет Крылова и, чувствуя себя победителем, двинул за ним. Процессию замыкала Эльза, двумя руками зажимавшая себе рот.
В гостиной они расположились друг против друга.
Крылова Иван Терентьевич уложил в глубокое кресло, сам присел на диван, Эльза подсунула под себя стул и пристроилась на его краешек так, будто он был очень горячим, а Виталя встал у балконной двери, чтобы всех держать в поле зрения.
Гостиная была чисто прибрана и никаких следов недавнего разгрома не хранила.
На лбу у Крылова наливалась, росла на глазах, багровая шишка. Он полулежал в кресле, был бледен и глаз не открывал. Длинные тёмные пряди, падавшие ему на лицо, придавали Андрею Андреевичу вид невинно замученной жертвы.
— Я убила его? — тихо спросила Эльза, ёрзая на стуле так, будто сидела на сковородке.
— Ерунда, — отмахнулся Гранкин. — Вы просто его оглушили, мадам, за что я безмерно вам благодарен.
— Объясняйте быстрей, что происходит! — Эльза подпрыгнула на стуле как живая креветка, которую сунули в кипяток. — Я всё сделала так, как вы мне приказали утром по телефону! Позвонила Крылову на мобильный и сказала, что хочу забрать из родительского дома кое-что из вещей — фотоальбомы и свои рукописи! Так и сказала — рукописи, как вы меня научили! Он страшно возбудился, обрадовался. Приезжай, говорит, рад буду тебя увидеть и помочь. Я назначила ему время, как вы меня научили — двенадцать часов ночи, ну и… приехала. Он дверь открыл, проходи, говорит, милости просим! А сам чуть руки от удовольствия не потирает. Я удивилась очень и говорю, как вы меня научили: «Тетрадки там у меня кое-какие есть, со всякой сердцу дорогой ерундой. В кладовке хранятся». Он меня под локоток взял и в кладовку повёл. Остальное вы видели! Объясните, наконец, что происходит! — Эльза опять подпрыгнула на стуле. На ней был шикарный фиолетовый брючный костюм и много всяких цепочек — на шее, на запястьях, на щиколотке, даже в ушах висели серёжки-цепочки. И ей, с множеством этих цепочек, очень не шло волноваться и так подпрыгивать, потому что цепочки приходили в движение, бликовали и походили на путы, из которых она старается, но никак не может вырваться.
— Господа! — Виталя важно прошёлся по гостиной. — Я должен сделать чрезвычайно важное заявление! Господа, в этом кресле, — он выкинул вперёд руку и указал на Крылова, — вы видите перед собой убийцу Ады Львовны Крыловой!
Профессор на диване громко крякнул и зачем-то вытащив вставные челюсти, сунул их в карман.
Эльза, по всей вероятности снова хотела завизжать, но зажала себе обеими руками рот. Цепочки снова на ней полыхнули отражением света, закачались как маятники, будто отсчитывая секунды.
— А также этот человек убил свою любовницу, Яну Геннадьевну, неоднократно пытался убить вас, Эльза, и чуть не прикончил меня! — Виталя вернулся к балконной двери и с видом полководца-победителя обозрел присутствующих.
Крылов вдруг приоткрыл глаза и застонал.
— Но зачем?!! — Эльза вскочила со стула, но снова села, потом опять вскочила и
— Я объясню, — сказал Гранкин. — Я попытаюсь вам всё сейчас объяснить.
Эта история началась… началась она в марте этого года, когда Ада Львовна, большая любительница глянцевого чтива, в одном из женских журналов под названием «Шарм», наткнулась на объявление о том, что журнал совместно со страховой компанией «Вива-гарант» проводит среди читательниц так называемый «Конкурс рассказа». Согласно условиям этого конкурса, нужно было в течение двух недель написать и отправить в редакцию увлекательную историю, в котором бы присутствовал и увлекательный острый сюжет, и любовная интрига, и некоторое чувство юмора, и… неожиданная концовка. Призовых мест было три, но тот, кто займёт первое, предполагался отметиться особым, неожиданным призом! Во-первых, это был страховой полис «Рубиновый талисман», во-вторых, участнице, занявшей первое место, был обещан в подарок золотой кулон с рубином «Камень солнца» — копия ацтекского украшения. Кулон был изготовлен по заказу страховой компании в единственном экземпляре и представлял собой немалую ценность, в третьих…
— Кулон с рубином! — Эльза дёрнулась на своём стуле и цепочки засверкали на ней с новым рвением.
— А теперь внимание, господа! — Виталя подумал, а не встать ли на стул, чтобы сделать это судьбоносное заявление, но в последний момент решил, что это лишнее. — Теперь, внимание! Полис «Рубиновый талисман», не что иное, как страхование жизни от несчастного случая! На какую бы вы думали сумму?! Миллион долларов! Но Аду Львовну, конечно, очень привлёк кулончик. Очень ей захотелось заполучить редкую дорогую вещицу. И она решила принять участие в конкурсе. Вот с этого момента и начинается наша история.
Ада Львовна прекрасно переводила готовые тексты, но сама что-нибудь сочинить была неспособна. Лиза Питерсон рассказала мне, что всегда помогала писать сочинения Аде. Любаша, учительница русского и литературы, преподававшая у вас в школе, подтвердила это, но она же ещё мне сказала, что в отличие от Ады, вы, Эльза…
— Что я?!! Что я?!!
— Вы Эльза с самого детства писали «в стол», для себя. Ведь писали?!!
— И что? И сейчас пишу! Муру всякую! — Эльзы вдруг зарыдала и начала горячо оправдываться: — Что в этом такого? Нет, ну что в этом такого? Некоторые вяжут всякие жуткие свитера и жилетки, другие разводят уродливые кактусы, третьи без ума от тропических бабочек, которые дохнут в квартирах через три дня, четвёртые вообще любят пить в одиночку! А я в свободное время, которого у меня чертовски много, люблю ручкой по бумаге водить и придумывать всякие неправдоподобные истории! Раньше я их подружкам читать давала, теперь просто складирую, где придётся.
— И ни разу не попытались предложить свои рукописи какому-нибудь издательству? — хитро прищурившись, поинтересовался Виталя.
— Вы с ума сошли?!! — заорала Эльза, вытаращив глаза. Она вскочила со своего стула и забегала по комнате туда-сюда. Профессор, который неподвижно сидел на диване, закрутил головой, отслеживая её передвижения с любопытством собаки, которая охотится за назойливой мухой.
— Предложить издательству! Издательству! — кричала Эльза. — Да если какое-нибудь сумасшедшее издательство и захотело бы меня издавать, думаете, я согласилась бы?!! Мне не очень-то хочется заполучить сомнительную славу звезды «туалетной» беллетристики! Конечно, такие текстики, как мои, много кто почитывает перед сном, в электричках, в метро и на пляжах. Но кто в этом сознаётся!? Кто?!! Все же, блин, интеллектуалы! Такие книжки называют «литературой от кухни до туалета»! Тут недавно передачку одну местную по телевизору показывали, опрашивали народ, что они в книжных магазинах покупают, так одна дура заявила, что она ноты «Битлз» ищет, другая какую-то хрень «по макробиотике». А купили в результате что, когда камера отъехала? Устинову, блин! И Полякову на фиг! Корреспондент опять подбежал, почему, спрашивает, детективы взяли? А они, стыдливо пряча глаза, отвечают — так на дачу ехать, серьёзные вещи не почитаешь. Сейчас даже новый термин у критиков появился — паралитература! Не-ет! Я не хочу быть паразвездой этой чёртовой паралитературы! Не хочу, что бы у меня с брезгливыми минами брали интервью журналисты! Не хочу, чтобы всё, что я написала, обзывали «туалетной бумагой»! Я просто пишу и прячу. И правильно делаю. — Эльза выдохлась, набегалась, наоралась и снова уселась на стул. Видно, эта тема была для неё больная, и она отдалась ей с самозабвением, позабыв, зачем они тут собрались.