Брак по расчету
Шрифт:
— Я вызову коляску, — сказал он и пошел к двери.
Карина поблагодарила мистера Лавлейса за заботу о ней. Пока они ждали ее мужа, она попросила лакея принести накидку и теперь набросила ее на плечи.
Ей хотелось знать, что сэр Гай сказал графу, что привело того в такую ярость. Как бы ей хотелось не посылать за графом постороннего мужчину, да к тому же его врага, а самой набраться смелости и поискать его. Но она избегала встречи с леди Сибли.
Одно дело — подсматривать, как граф целует леди Сибли в саду герцога, когда
Карине было бы интересно узнать, обсуждала ли леди Сибли с графом причину его поспешной женитьбы. Она подумала, что, если леди Сибли действительно так любит графа, как хочет показать, она ничего не скажет. Хотя маловероятно, что женщина, имея такой повод для сплетен, смогла бы удержаться от них.
Когда подъехала коляска, граф молча сел в нее, и копыта лошадей зацокали по мостовой Пикадилли.
— Простите меня… если вы не хотели уезжать… так рано, — нерешительно сказала Карина.
— Меррик сказал мне, что вас расстроил Ваймен. Что случилось?
— Лорд Ваймен заговорил со мной, — сказала Карина. — Он хотел, чтобы… я с ним танцевала. Это был предлог, чтобы… обнимать меня, так он сказал. Конечно, это глупо с моей стороны, но я испугалась.
— Почему-то вас тянет общаться с самыми недостойными людьми, — резко сказал граф.
У него был такой тон, что робость Карины сразу же исчезла. Почему это муж разговаривает с ней таким тоном, когда сам он весь вечер провел с леди Сибли, ничуть не беспокоясь о том, есть ли у нее партнер для танцев или она стоит одна.
— Было бы очень любезно с вашей стороны, милорд, — ответила она, — познакомить меня с подходящими людьми. Ведь у меня в Лондоне мало знакомых.
На это трудно было что-либо возразить, и граф сказал уже не так сердито:
— Конечно, Карина, я познакомлю вас с некоторыми моими друзьями. Мы должны принимать у себя гостей. Я попрошу Роберта разослать приглашения.
— Было бы великолепно, я хотела бы этого!
— К сожалению, у меня есть несколько встреч, которые я уже не могу отменить, — продолжал граф. — Но я мог бы на этой неделе пару раз пригласить гостей на ужин, и, может быть, мы могли бы съездить в оперу, если хотите.
— Я не хочу… надоедать вам… милорд, — робко сказала Карина.
— Это не имеет значения, — ответил граф. — Теперь у меня есть жена, и я должен следить за тем, чтобы она встречалась с нормальными людьми, а не с подлецами вроде Ваймена или… Меррика. — Некоторое время они молчали, потом граф спросил: — Что вам рассказывал сегодня Меррик?
— Он мне сказал, что порвал чек, который вы ему послали. Он назвал эту сумму только потому… что хотел вас оскорбить.
— Я прекрасно понял его.
— Тогда вы могли бы сказать мне об этом, — резко сказала Карина. — Или вам доставляло удовольствие специально заставлять меня унижаться перед
— Я об этом не подумал, — признался граф.
— Сэр Гай тоже не подумал. Я не знаю, почему вы ненавидите друг друга, но вы оба использовали меня как орудие в вашей борьбе. Неужели вы не понимаете, что я всю ночь не могла заснуть, думая о том, что вы скажете, узнав о таком проигрыше, и тщетно пыталась придумать, как вернуть деньги, которые, как выясняется, я не проиграла!
— За это вы должны винить сэра Гая, а не меня, — быстро сказал граф.
— Но ведь вы могли мне сегодня утром об этом сказать, не правда ли? — спросила Карина. — Вы поругали меня за проигрыш, должна это признать, но вы дали мне понять, что я очень провинилась, что в будущем я должна вести себя лучше, что я просто провинциальная дурочка, которая позволила впутать себя в такую историю.
— Вы правы, Карина, — заметил граф. — Гай и я не должны были использовать вас в качестве оружия в борьбе друг с другом. Я приношу вам свои извинения и надеюсь, что он сделает то же самое.
— Сэр Гай уже извинился, и я… простила его.
— Вы говорите так, как будто собираетесь поддерживать с ним дружеские отношения, хотя я этого не одобряю, — недовольно сказал граф.
— Я уже говорила вам, — ответила Карина, — что если у вас есть друзья, то и я собираюсь иметь друзей. Вы можете не любить сэра Гая, но, с тех пор как я приехала в Лондон, только он один был добр ко мне.
Граф ничего не успел ответить — коляска подъехала к Дроксфорд-хаузу на Парк-лейн. Лакей открыл дверь, и Карина вошла в ярко освещенный зал.
Внезапно она почувствовала, что недовольна собой. Вместо того чтобы показать графу, что они прекрасно могут жить в мире и согласии друг с другом, она весь вечер с ним ссорилась.
Она посмотрела на него, и он показался ей очень красивым в своем атласном фраке, бриджах, изящно завязанном галстуке с крупным бриллиантом.
Она шагнула к нему, чтобы попросить прощения, если удастся, вызвать у него улыбку. Ей так хотелось, чтобы он ласково посмотрел на нее, как тогда, когда он пригласил ее поехать с ним в Ричмонд-хауз. Но она не успела сказать ни слова. Граф повернулся к Ньюмену и распорядился:
— Пусть карета подождет.
«Он возвращается к леди Сибли», — подумала Карина и, не глядя на графа, присела в реверансе.
— Спокойной ночи, милорд, — безжизненным голосом сказала она и стала подниматься по лестнице, чувствуя себя страшно усталой, никому не нужной и, непонятно отчего, вот-вот готовой расплакаться.
Глава VI
Граф Дроксфорд открыл двери Уайт-клуба и, сделав вид, что не замечает своих знакомых, которые хотели с ним поговорить, прошел и сел за стол в самом дальнем углу столовой, где, как он надеялся, ему никто не помешает.