Брак
Шрифт:
Старый ситроен раскапризничался и запустился не сразу, но всё-таки запустился, и Ким выехал за ворота Управления.
Бесконечный дождь порядком достал. Дворники, мерно щёлкая, гоняли тяжёлые капли по лобовому стеклу. Безликие, сплошь одетые в плащи да шляпы, пешеходы прятались под чёрными зонтами, а лужи пузырились, обещая долгий ливень.
Серый мир...
Ким смотрел на дорогу, но по-прежнему видел перед собой загадочную куклу, напавшую на него в квартире Реважа. Он думал о ней всю ночь и представлял, когда трахал Надин.
Она должна была прикончить меня, размышлял он. Но не прикончила.
Что она такое? Откуда взялась? А вдруг...
Этого не может быть. Этого просто не может быть!
Ларго мотнул головой, прогоняя навязчивые мысли, схватил в бардачке первый попавшийся диск и сунул в магнитолу.
"Это мир мужчин, – затянул хрипловатый голос. – Мир мужчин. Но он был бы ничем, не будь в нём женщины...". Ким смачно выругался и вырубил звук.
Спустя полчаса вымораживающей толкотни в пробках, Ларго миновал площадь Памяти, которая считалась условным центром Агломерации, свернул налево и устремился к Звёздному мосту. Десять минут по трубе из огнеупорного стекла, и ситроен оказался среди зелёных скверов, клумб и тенистых аллей. Рай так отличался от каменных джунглей центра, что казался другой планетой. Здесь хотелось дышать полной грудью, получать от жизни удовольствие и никуда не торопиться. Ким так засмотрелся на высоченный тополь, что едва не врезался в столб. Удивительно! Такая красота в их искалеченном, сером мире. Всё ж таки Инкубатор знает своё дело: вся эта расчудесная флора – не что иное, как продукт клонирования. Светлые головы, работающие на Токадо, сумели воспроизвести некоторые виды растительности, используя так называемый "довоенный материал". Однако эти "некоторые виды" стали достоянием исключительно элиты. Простым смертным, как всегда, достались крохи. Хотя... именно на фермах Инкубатора синтезировали табак и алкоголь. Отличный ход, надо понимать: обожание масс Токадо обеспечил себе именно этим, а вовсе не созданием людей из пробирки.
Ларго проехал мимо двадцатиэтажной свечки и поёжился, углядев пустые глазницы окон Реважской квартиры. С ума сойти! Совсем недавно он там чуть не сгорел, а кажется, будто прошёл целый век. Надо будет снова наведаться туда и с пристрастием расспросить старика-консьержа. Обязательно. Но позже А сейчас...
Городской особняк Милоса Карра располагался на северной окраине Рая – там приобретали недвижимость истинные ценители уединения – и походил на средневековый замок. Толстые стены, узкие окна с цветной мозаикой стёкол… и двухметровый кованый забор, куда же без него. Для полноты картины не хватало рва и часовых с алебардами. Правда, имелись собаки: лоснящиеся жилистые доберманы.
Искусственные, понял Ларго, притормозив у ворот. Наверное, Карр отвалил за них бешеные деньги. Он хлопнул дверцей и зашагал к дому. Псы посмотрели на него безо всякого интереса.
В просторном холле его встретил дворецкий, одетый в строгий старомодный костюм-тройку. Казалось, что и он искусственный: худой, как жердь, прямой, будто проглотил лом, и с миной настолько кислой, что не передать словами. Ларго заранее навёл справки и знал про этого типа всё, что требовалось. Визор Линдон. Восемьдесят девять лет. Дважды проходил вакцинацию, продляя срок жизни. Служил при Милосе последние тридцать четыре года. Выполнял функции дворецкого, управляющего и смотрителя во всех Карровских резиденциях. Эталон чопорности. Холоден. Заносчив. Скрытен. Считает швалью всех, чей капитал меньше
И смотрит на меня, как на кусок дерьма, – заметил Ким и мысленно ухмыльнулся.
– Детектив Ларго, – сказал Линдон, словно плюнул. – Мне непонятна цель вашего визита. Дело моего покойного хозяина давным-давно закрыто.
– Всего лишь небольшие формальности, – уклончиво пояснил Ларго, окинув взглядом бескрайний холл, стены которого украшали затейливые барельефы. Сплошь античные мотивы: боги да герои. – Мы будем говорить здесь?
– Как пожелаете, – ответил непробиваемый дворецкий.
– Я желаю присесть и выпить.
– Тогда прошу в кабинет. – Линдон горделиво шагнул к мраморной лестнице с пузатыми балясинами цвета слоновой кости. Ким поплёлся следом.
Кабинет оказался большим и неуютным. Дубовый стол и кожаные кресла темнели на фоне снежно-белых стен. В углах разместились скульптуры: лучезарный Аполлон в разных интерпретациях, но всегда – обнажённый. Порой красавца-бога обнимал его возлюбленный – Гиацинт.
Целый легион упругих задниц.
Похоже, секрет Милоса Карра трещал по швам, – хмыкнул Ларго, бросив взгляд на одного из гипсовых атлетов: лицом изваяние как две капли воды походило на Альбера Нея.
Ну и ну.
Не дожидаясь приглашения, он уселся в кресло, по-ковбойски закинул ногу на ногу и перешёл к вопросам прежде, чем дворецкий предложил виски.
– Кто ваш новый хозяин?
– Не могу знать. – Мажордом так и остался стоять, сложив руки за спиной. – Вопрос с имуществом господина Карра в стадии решения.
– У Карра имелось завещание? – Ларго задал этот вопрос для проформы: ответ он прекрасно знал.
– Господин Карр не планировал умереть так скоро.
Странный ответ, – подумал Ким и зубами вытащил сигарету из полупустой пачки.
– Так значит, завещания не было?
Дворецкий покачал головой.
– Совершал ли Карр крупные сделки перед гибелью?
– Возможно. – Краешек губ Линдона едва заметно дёрнулся. – Мне он не отчитывался.
– Понятно. – Ларго глубоко затянулся. – А как насчет общественной деятельности? Ей ваш хозяин занимался?
– В течение долгих лет господин Карр возглавлял общество защитников традиционной морали.
Ким подавился дымом и зашёлся кашлем.
– П-простите… что?
Дворецкий расценил его вопрос по-своему и счёл нужным разъяснить:
– Общество защитников традиционной морали борется за сохранение чистоты нравов и ратует за отказ от противоестественного мужеложства.
– Спасибо, я понял, – буркнул Ларго, вспоминая снимки, на которых Милос Карр жарил своего голубоглазого секретаря. – Как думаете, вашего хозяина могли шантажировать?
– Меня бы это не удивило.
А ты знаешь больше, чем готов сказать, дружище, – подумал Ким и спросил:
– Кто вёл деловую переписку от его имени?
– Господин Ней. Но он, к сожалению…
– Мёртв. – Ларго нахмурился. – Что вы можете сказать о нём…о Нее?
Дворецкий задумался, но лишь на мгновение.
– Весьма приятный молодой человек.
– Карр доверял ему?
– Вне всякого сомнения.
– Ценными бумагами Карра занимался тоже он? – Ким выпустил дым через нос и впечатал окурок в хрустальную пепельницу. Поначалу она тоже напомнила ему голую задницу, и стоило немалого труда догадаться, что на самом деле это – листья кувшинки.