Браки расторгаются в аду

Андреева Наталья Вячеславовна

– Обидно, согласна. Так ты, выходит, знаешь ее новый адрес?

– Знаю, – скромно опустила глаза Анюта.

– Можешь мне сказать, как туда проехать?

– Конечно! У меня от вас секретов нет, Зинаида Андреевна!

О, женщины! Чтобы насолить удачливой подружке, на что только вы не пойдете! Анисье следовало быть тише воды ниже травы. А она пришла сюда хвастаться. Пусть ей это послужит уроком.

– Ты хорошая девушка, Анюта, – похвалила я, записав адрес. – Честность и доброта – прекрасные качества. А преданность в особенности. Это всегда щедро

вознаграждается. – «Ага! Мечтай!»

– Я мечтаю стать такой, как вы! – выпалила она.

«Сесть в тюрьму?» – чуть не сорвалось у меня с языка. Вовремя остановилась.

– Тебе нужны мои платья и косметика? – сообразила я.

– Ну, если вы позволите… – она замялась. – Тут от Анжелы Зафировны много чего осталось. Вам ведь это вряд ли пригодится.

– Да, ты права. У нас совершенно разные вкусы. Я ее вещи носить не буду никогда. Но в любом случае мне надо спросить у Иван Иваныча. Он же здесь настоящий хозяин, – усмехнулась я.

– Да он вас боится! – выпалила она.

– Что ты несешь? Царев боится меня? – Я чуть не расхохоталась.

– А я вам говорю, боится! А больше он никого не боится.

– Тогда почему он разрешил мне поселиться до суда здесь? От страха, что ли?

– Да, наверное, хотел, чтобы вы были под присмотром, – пожала она плечами. – Кто знает, чего вы еще натворите? Вы женщина смелая, энергичная. А красивая какая! – заливалась она соловьем. Я попыталась отключиться. Лесть меня больше не интересует.

Определенная доля логики в этом есть. Иван хочет контролировать каждый мой шаг. Что-то ему от меня нужно. Может, он тоже думает, что Анжела просто сбежала, и уверен, что я ее найду? Это ведь единственный для меня путь к спасению. Он добился моего освобождения под залог не случайно. Уж конечно, это не акт благотворительности. Только не Царев! Но зачем ему это нужно, черт его возьми?!

– Прости, что ты сказала?

– Буду смотреть на вас и учиться! А то у прежней-то хозяйки и поучиться нечему было. Лохушка и есть.

– Лохушка, а богатого мужа подцепила, – слегка уколола я.

– Так это ей просто повезло! А вот вы, да. Вы настоящая дама, Зинаида Андреевна.

– Ладно, я посмотрю, что можно сделать, – милостиво сказала я Анюте. Она ведь сообщила мне ценную информацию. – Думаю, скоро твой гардероб пополнится. Я дам тебе пару советов, как следует себя вести в приличном обществе.

– И еще скажите, что я теперь старшая горничная, – попросила она.

– Скажу. – Мне стало весело. Она, наверное, считает себя очень умной. – Сделаю все, что в моих силах.

– Ну а уж я вам отплачу! – пообещала Анюта. Лицо ее сияло.

«Ты уже и так много для меня сделала», – подумала я, машинально поглаживая листок с адресом Анисьи. Ну, предательница, готовься!

…Я сразу поняла, что мой домашний арест – чистая условность. Никто меня наручниками к батарее не приковал. Общение с родственниками не запретили, телефонные звонки тоже, ограничили только доступ в Интернет, но я им почти и не пользуюсь. Еще мне рекомендовали не покидать пределов территории, на которой находится дом

моего супруга. И чтобы я по первому требованию являлась в Следственный комитет. Отвечать за меня взялись Иван Иваныч и его личный адвокат. Оба они ясно дали мне понять, что ходить за мной по пятам никто не будет. Более того, личный шофер Иван Иваныча заботливо заправил мою машину, залил полный бак бензина и не преминул сказать мне об этом. Без ведома хозяина он никогда бы этого не сделал. Мне словно говорили: езжай куда хочешь.

И я поехала по указанному Анютой адресу. У девушки оказалась прекрасная зрительная память, плюс ко всему она записала код домофона, который Анисья дала своим подружкам, чтобы те беспрепятственно прошли в подъезд. Она же не знала, что этот код попадет ко мне и я не премину им воспользоваться. Ехать пришлось недолго, Анисья «шикарно устроилась» за МКАДом, километрах в тридцати от столицы, в месте, где транспортные развязки явно не рассчитаны на такое количество домов. Пришлось потомиться в пробках. Но я согласна потерпеть, лишь бы был результат.

Я решила сделать Анисье сюрприз. Она сняла квартиру в доме, где покамест нет консьержа. Дом новый, его, судя по всему, сдали в эксплуатацию меньше года назад. Я поняла это по грохоту, который стоял вокруг, и по характерным звукам в подъезде. С таким энтузиазмом владельцы сносят стены, чтобы сотворить из типового жилья «нечто особенное». Мне даже не пришлось набирать код: навстречу вышел узбек в заляпанной спецовке, неся полное ведро белой краски. Я едва успела отпрыгнуть.

Дверь широко распахнулась, и я увидела полы в известке и свежевыкрашенные стены. Меня даже не спросили: куда, к кому, есть ли у меня ключ или хотя бы приглашение? Я не знала, как мы будем разговаривать, такой здесь стоял шум! Анюта ничего не напутала? Я не понимаю, чему тут завидовать? Разве только шубе.

На десятом этаже ремонт уже закончился. Все четыре двери были новенькие, я без колебаний повернула налево. Звонка нет, пришлось стучать.

– Да иду я, иду! – раздался за дверью знакомый голос. – Кто там ломится?

Дверь распахнулась. Именно распахнулась: Анисья открыла ее рывком и тут же об этом пожалела. Я, не давая ей опомниться, шагнула в прихожую:

– Ну здравствуй, подружка!

– Вы…

– Чаю не предложишь? Помнится, я была с тобой любезна.

Мне повезло: молотобоец сверху на время затих, а снизу заткнулась дрель. Поэтому Анисья не только меня прекрасно видела, но и слышала.

– Я не буду с вами разговаривать! – замахала руками она.

– А придется.

– Вы не имеете права! Уходите!

– Мне терять нечего. – Я открыла сумочку и запустила туда руку. – Я ведь теперь уголовница. В тюрьме ума быстро набираешься. Трупом больше, трупом меньше…

– Ой! – Она попятилась.

Я заперла входную дверь на ключ, который торчал в замке. Повернула его на два оборота и вновь занялась Анисьей:

– А ты думала, что разделалась со мной? Теперь только на суде увидимся? Но Иван Иваныч добился моего освобождения под залог!