Бракованный герой
Шрифт:
Все они верно служили на благо нашей и своей семьи. Старший брат остался на западной стороне гор, приглядывать в Гнезде, чтобы чего не случилось с Кэтрин и в целом. Вынудив временно растрясти кости их старика, оторвав того от медовухи и пледа с креслом-качалкой. Снова, временно начавшего командовать в феоде, что им доверил мой отец. Средний пошёл со мной и недавно рубился плечом к плечу, ведя моих кирасир.
А вот младший — сержант, накануне, не доведя пятёрку егерей до поляны, где позже случилось сражение, засел в паре часов ходу от поляны в наблюдение, за оставленным на краю леса лагерем Трейвов. Проявил, так сказать, здоровую инициативу. В принципе, разумную, хотя лишь в контексте
Шесть егерей осталась караулить небольшой лагерь. И сейчас я пытался понять — зачем? Нет, Улисс решил правильно, цель того стоила. Но вот к чему леди Трейв самолично решила проконтролировать действия своих сыновей и полезного «чудака» Прауда? А может именно поэтому?
Контроль. Им ведь предстояло сложное дело. И мало убить меня и захватить кого-то из моих вассалов в плен — то есть чисто воинские умения проявить, важен был ещё умелый политик и манипулятор, кто сможет быстро и правильно воспользоваться результатами, свалив оставшуюся в Гнезде с малыми силами Кэтрин. А в семейке Трейвов за это отвечала почти в одно лицо бабуля Марго. Моя излишне шустрая тётка продумала многое, кроме одного — что они не просто проиграют чисто военную часть операции, но сделают это вдрызг.
Хотя даже при таком, она оказалась не так проста. Её наблюдатель созерцал весь ход битвы со стороны, прячась в лесу. И когда стал понятен разгром, ломанулся через лес на север. Наши егеря заметили его, лишь когда он уже выбежал из леса и подбегал к лагерю Трейвов. И потому новость о разгроме всё же дошла до адресата. Карета тётки — вот же не поленились и её перевезти на наш берег, начала спешно собираться обратно к реке. Их понять можно было. Сейчас стоило подумать, как самой леди Трейв скрыться дома, а уже потом договариваться со мной об оставшихся в живых.
Дон Улисс, понятно, был другого мнения. В охране леди кроме нескольких гражданских слуг, присутствовали трое пеших латников, пару кирасир и пяток дуплетёров — уж слишком многих пришлось забрать её сыновьям для удара по нам. Против атакующей шестерки егерей, к тому же делающих это из засады, это на тоненького. Будь они внимательней, заметив, спешно начавших сближаться под прикрытием складок местности егерей, дело могло повернуться по разному.
К тому же опасаясь упустить карету, Улисс — единственный вооружённый мощным арбалетом, пока остальные били по конным, подстрелил одну из двух запряжённых в карету лошадей. И этим на корню убил попытки той скрыться за счёт скорости. Последующая скоротечная схватка, большая часть которой прошла на дистанции, всё же стоила дону Улиссу одного егеря — его подстрелил один из дуплетёров. И это была цена его выстрела не по кирасирам, а по лошадям при карете. Но в целом его можно было похвалить.
Правда тетку всё равно попытались спасти. Один из дуплетёров подсадил её к себе и укрывая телом, попытался ускакать к реке. Его тоже подстрелили, в процессе ранив в ногу и мою тётку. Правда, по словам Улисса, её жизни это ранение не угрожает. Ну, тут вопрос сложный — хорошо это или плохо.
— Расслабься, хоть ты и нарушил приказ, но у тебя были к тому веские основания. Впрочем, отчасти тебе повезло. Есть приоритеты. Опасно, но вторично, что она могла уйти, а первично, что могло пойти не так там на поляне, — я махнул головой себе за спину. — Однако, везение, так же элемент воинских достоинств, — после я наконец слез с коня, направившись к сверлящей меня взглядом тётке, полулежащей у кареты на подушке, небрежно брошенной в грязь.
Я присёл на корточки, всматриваясь ей в лицо. Постаревшая женщина, которая, невзирая свои на семьдесят лет, до сих пор сохраняла флёр былой красоты. Узкое чуть вытянутое лицо,
Заклятие «адаптации» давно угасло, но зато со мной был мой всегдашний талант. Я прекрасно чувствовал её через эмпатическую связь. Особенно сильно, когда смотрел ей в глаза. Лютая ненависть. Раздражение на себя и с капелькой недоумения в мой адрес. Она помнила меня другим и отличии от многих в моих землях, коих я успел уже обработать, пока заклятие работало — продолжала иметь в памяти чёткий образ прошлого Ричарда.
И теперь не понимала, как её, такую хитрую и умную, развёл малолетка племяш, который кроме турниров и воинских умений, мог похвастаться лишь сомнительной и глупой интрижкой с охотницей за высоким положением — Клэр Виттель. То есть готовый, чтобы его развели чуть ли не на мякине.
И столь сильны были скрываемые её внешне эмоции, что я даже уловил некоторые нюансы. Хотя по мне, зря она так думала про прошлого Ричарда. Мы были с ним похожи и внутренне, просто ему не хватило нескольких лет и горького опыта, чтобы избавиться от некоторых подростковых иллюзий. А зачатки ментального сходства у нас были и сейчас.
Впрочем, она ненавидела не столько лично меня, а через Ульрика и главное его жену — свою давно умершую сестру и мою мать. Видно правы слухи, что она заимела огромный зуб на отца, когда он раз за разом отказывался в своих феодах брать вассалами родичей — её сыновей. И в итоге это привело к тому, чему привело. Её бесил и сэр Хок, на которого она бросила взгляд при его приближении. Отдать предпочтение не родичам из аристократической семьи, а бывшему простому воину… это ярило особо сильно.
И по краю в её сознании плавало обвинение в адрес Блэков, что мол ведь, как легко можно было всё разрулить в своё время. Ведь пойди Ульрик на уступки родичам по линии жены, можно было объединить наше старлордство с лордством Трейв. И они даже намекали отцу, что готовы при таком раскладе уйти из под руки верлорда Бороса. Вот только там же я чувствовал, что она бы со временем подсидела Ульрика и всем старлодством начали бы править её сыновья.
Не потому ли отец не только жёстко отказал ей по всем пунктам, но и среди вассалов не рискнул брать ни одного лорда, ограничиваясь рыцарями. Потому что вот к примеру я, пока мою присягу не принял император, либо его наследник, имею статус лорда. В отличии от отца. Вот только земли мои, по размеру, как три с половиной обычных лордства.
И если бы среди вассалов я получил и лорда, а то и более одного, то нынче, при большом желании, они могли бы устроить мне сепаратизм, с попыткой захватить власть. Конечно, есть инструменты для нивелирования подобного, но отец явно не захотел ими париться. Понятно, что лояльные такое бы не устроили, но Трейвы то, благодаря своей мамаше, априори имели с этим сложности. Сами они может и не стали бы мутить воду, не под то заточены, но мамаша их из другого теста.
Зато рыцарям — нынешним моим вассалам, даже возникни у них такое желание, для такого нужен был вождь со стороны. Тот же сэр Прауд, лёгший под Трейвов, прекрасный тому пример.
Я смотрел в голубые глаза леди Трейв и думал. Мы оба молчали, хотя сказать обоим было немало чего.
— Ты шла к успеху, тётя, не получилось, не срослось… бывает, — устало, наконец закончив размышлять и приняв очередное сложное решение, как бы подвёл черту я. Мазнув взглядом по её раненой ноге, немного топорно замотанной повязкой, частично пропитавшейся кровью, потерял к ней интерес. Я встал, и уже не смотря на неё, уловил всплеск недоумения от тётки.