Бракованный герой
Шрифт:
— И это всё, что ты скажешь? — уже в мою удаляющуюся спину, язвительно выплюнула она.
Проигнорировав родственницу, я направился к своим.
— Эстебан, — отведя чуть в сторону своего головореза-безопасника, я решил дать ему указания.
— Да, милорд?
— Займись пленными, раздели их на три группы — простые воины, дворяне и леди Трейв. Последняя, как особо важная пленница, пусть едет в закрытом фургоне и одна. Своих кузенов — сэра Эндрю и дона Марко, и пяток их воинов, мы заберем с собой дальше
— Будете договариваться о выкупе с ними?
— Это само собой, но речь не о том. Я тут поглядел, возможно, дон Улисс недооценил ранение леди Трейв. И если ты, немного халатно отнесёшься к её перевозке в Гнездо, то она может банально истечь кровью, недоехав до туда живой.
— …?
— Когда, это случится, я буду недоволен, и даже накажу вас обоих. Хотя, вероятно, как заслуженных воинов — не сильно.
— Когда…? — негромко подчеркнул понятливый дон Ривас.
— Она движущая сила всего этого. Выдерни её, всё развалится. Оставь, и она укрепит сегодняшний негатив в детях и взрастит не просто их амбиции, но ненависть ко мне. Мне такое не надо.
Несколько секунд мы смотрели глаза в глаза, после он моргнул, подтверждая приказ.
— Милорд, раз уж… — Эстебен неопределенно махнул кистью в пространство, то не сочтите дерзостью предложить…
— Алистер, Хок! — выслушав Эстебана, позвал я пару рыцарей — воеводу, вместе с уже успевшим мне понравиться дельным и верных рыцарем Хоком, которого первым из своих вассалов встретил тут. Следовало посоветоваться. И если воевода взглянет на вопрос с чисто военной точки зрения и стратегически, то Дункан просто довольно умный малый.
Спустя десяток минут мы разъехались — я на север, с основным отрядом, следовало завершить дело с крепостью и феодом Прауда. Оставлять его неблагонадёжной семье я не собирался. Впрочем, поглядим на то, как меня там примут. А дон Эстебан с небольшим отрядом, остался формировать группу для возвращения в Гнездо.
Очередное принятое сложное решение, хоть и лежащее в рамках окружающего мира, даже немного более мягкое, нежели принято, снова вернуло меня в размышления о себе. Да, я никогда не был плюшевым, но сейчас, когда более-менее первый самый сумбурный этап внедрения прошёл, я стал ловить себя на мыслях, что изменился.
С одной стороны я списывал это на заклятие «адаптации». За первые почти пару суток, как я ступил на землю, пока заклятие работало, я успел ментально впитать элементы воспоминания очень многих. Память, будто я провел с ними не минуты и часы, а годы, не могла не повлиять на меня. Однако потом я начал склоняться к другому.
Если я понял правильно то, что случилось сразу перед моим крайним «падением» на эту планету, то ранее уже прожитые тут двадцать две моих жизни, хоть я и не помнил из них не бельмеса, должны были оставить хоть какой-то осадок в моей душе. Да, он не мог быть полноценным, уж это я бы точно ощутил. Но и раз за разом принимаемые решения, на которые раньше, либо не пошёл бы, либо рефлексировал много больше, говорили, что некоторые вещи для меня
Видимо, бесследно прошлые жизни, каким бы не был механизм по моему обнулению после смертей, для меня не прошли. А потому стоило это учитывать и чуть больше привычного размышлять, при принятии сложных решений. Я хотел сам выбирать, что и как делать, пусть и не получиться убрать полностью влияние прошлого, которого не помню.
Ведь Бог знает, что я тогда творил и почему. Может для меня теперь вырезать деревню, при определенном раскладе, вполне терпимое решение? Я попытался прислушаться к себе, вообразив, как приказываю делать такое, но почувствовав резкое и сильное отторжение, несколько успокоился.
Глава 6
Шкура неубитого медведя тоже может рычать
Глава 6. Шкура неубитого медведя тоже может рычать
Минуты тянущейся тишины прекратились и врата небольшой крепости распахнулись. Наружу вышла женщина, которую я со скрипом вспомнил, как жену казнённого мной недавно сэра Джона Прауда. Она шла к нам неторопливо, с каждым шагом удаляясь от пусть формально, но безопасных стен. Наконец она подошла и замерла, уставившись на то, что держал в руке, стоящий рядом с моим конём дон Хармс.
Шериф Углового с равнодушным лицом, будто в руке у него просто тыква, держал за волосы голову её мужа. Уверен, с его прошлым, таким не удивить. Пока она шла, я с другой стороны на коне приблизился к нашему переговорщику. Так мы и сошлись, метрах в ста от стен.
Женщина молчала, потерянно смотря на то, что осталось от мужа, а потом неожиданно для шерифа, но не меня, прекрасно чувствующего её эмоции, плюнула в лицо мужа.
Что же, ещё один слух подтвердился. Говнюк не только давно достал жену, но и пренебрегая ей, постоянно нагибал, похоже, не стесняясь даже жены, разных потаскух.
— Милорд, пожалейте хоть детей, мы уберемся подальше и…
— Довольно, — перебил я её, продолжая изучать женщину через оттенки её эмоций и даже ловя, из-за полнейшего раздрая в голове бедняжки, некоторые особо яркие мысли.
— Ваша семья… — я сделал паузу, во время которой у ней всё внутри сжалось, — точнее ваш муж, предал доверие и щедрость моей семьи. Он своё получил, указал я на голову. Стоит ли на основании этого записывать всю вашу семью под одни лекала — я не решил. Скорее, зная об его обращении с вами, я готов дать вам ещё один шанс.
— О, милорд…
— Однако, — снова прервал я её, — учитывая обстоятельства, мне нужен сильный и лояльный вассал тут. И если на счет лояльности вопрос пока открыт, то силы у вас точно нет. Нет её и у ваших детей. Может быть в будущем, они подрастут и станут достойными людьми. Это будет ваша забота. Если вы используете это время для того, чтобы неправильно воспитать детей, которым из-за этого захочется в будущем отомстить, то я сочту, что предательство не частный случай, а сидит в крови вашей семьи. И тогда пощады не ждите.