Брат бури
Шрифт:
Я помог девушке взобраться на место кучера и передал ей вожжи.
— Мне придется малость подзадержаться в городе, — сказал я Глории. — Необходимо вернуть кое-какие долги. А вы поезжайте потихоньку вперед и ждите меня возле той тополиной рощицы, что растет чуть к востоку от городка. И не тревожьтесь, я скоро буду!
Дернув за вожжи, Глория поспешно покатила прочь от «Серебряного сапога», а я залез на Капитана Кидда, объехал вокруг салуна, спешился у передней двери и привязал своего коня возле кормушки. В «Серебряном сапоге» было полно людей. Среди них я разглядел Туза Миддлтона, который, словно индюк, с самодовольным видом расхаживал по своему заведению, перекатывая
В салуне шло такое бурное веселье, что никто даже не обратил на меня внимания, когда я появился в дверях. Подобная неучтивость немного огорчила меня, и я решил исправить положение, пару раз выпалив в большое зеркало за баром из тех револьверов, какие я недавно одолжил у бизоньих браконьеров возле тюрьмы.
Тогда меня наконец заметили, и бармен жалобно тявкнул уворачиваясь от града зеркальных осколков. Туз Миддлтон сперва чуть не подавился своей сигарой, а потом кое-как выплюнул ее изо рта и яростно взвыл:
— Чтоб я лопнул! Это опять тот проклятый ковбой! А ну, задайте ему жару, парни!
Но все его вышибалы сделали вид будто не расслышали Миддлтона. Все, кроме одного. Тот головорез со шрамом на роже, который в прошлый раз едва не оглушил меня деревянной колотушкой, быстро выхватил из-под куртки свою пушку. Но прежде, чем он успел выстрелить, я уже продырявил ему правое плечо, и он грохнулся прямо на столик для карточной игры.
Ну а затем я принялся щедро поливать толпу горячим свинцом, и все они сломя голову бросились кто куда. Одни начали выпрыгивать через окна и сквозь стеклянную витрину, другие ринулись к боковым дверям. Те, кто рванулся к задней двери, вдруг позабыли, в какую сторону она открывается, и, желая немедля оказаться на свежем воздухе, разнесли ее вдребезги.
Ну а я, слегка возбужденный происходящим, изрешетил все зеркала в заведении, а затем посбивал почти все светильники, после чего расколошматил большинство бутылок на полках.
Туз Миддлтон нырнул за пивные бочки, составленные в одном из углов, и оттуда принялся было палить в меня, но позицию он выбрал крайне неудачно, не заметив, что оказался прямо под очередным светильником. Я сшиб тот светильник одним выстрелом, и он рухнул на голову Миддлтону. Невозможно описать словами, как истошно завопил Туз, когда горящее масло потекло ему за шиворот! Он тут же выскочил из-за бочек на открытое место, подпрыгивая и вертясь, стряхивая масло с шеи одной рукой и пытаясь одновременно стрелять в меня другой. И тогда я продырявил ему левую ногу, после чего он рухнул на пол, заревев словно бык, прищемивший хвост в воротах загона.
— Проклятый убийца! За такие фокусы я однажды выпью твою кровь до последней капли!
— Заткнись, болван! — зарычал я в ответ. — Какие там еще фокусы! Я всего лишь вернул тебе должок за все те издевательства и унижения, какие мне пришлось претерпеть здесь, в вашем логове порока и беззакония!
Как раз в этот момент дурень-бармен слегка высунулся из-под бильярдного стола, попытался выстрелить в меня из обреза, но я с первого же выстрела вышиб дробовик у него из рук. Придурок повалился обратно под стол с истошным воплем:
— Пощади! Я больше не буду!
А сразу вслед за тем раздался другой, почти такой же истошный крик:
— Именем закона, стой! Руки вверх!
И тогда я оглянулся и увидел в дверях жалкого пустозвона по имени Сантри, шефа полиции в этом ничтожном городишке.
— Я вынужден арестовать тебя снова! — заорал он. — Немедля положи на пол свое оружие!
— На
— Погоди! — отчаянно завопил Сантри. — Не стреляй! — С этими словами он отшвырнул револьвер в сторону и поднял руки. Тут я увидел что у него за пояс заткнуты мой охотничий нож и мой любимый револьвер, и я отобрал их у него, после чего швырнул на бильярдный стол те два сорок пятых, какими я только что пользовался, и сказал:
— Отдашь это барахло тем браконьерам. Мне чужого не надо!
И тут, улучив момент, когда я на мгновение отвлекся, Сантри выхватил тот тридцать восьмой, какой он таскал в наплечной кобуре, и выпалил в меня почти в упор и промахнулся, всего лишь сбив с меня шляпу. Так что и стрелком этот малый оказался совсем никудышным! Увидев, что промазал, он повернулся и побежал вдоль стойки бара, согнувшись так, чтобы его голова была мне не видна. Но придурок-полицейский совсем забыл про другую часть своего тела. А потому я схватил валявшийся рядом дробовик бармена и всадил добрую порцию дроби из обоих стволов в эту самую часть, покуда она не успела тоже скрыться из виду!
Сантри истошно взвизгнул, рухнул у бара на пол и закатил самую настоящую истерику. В общем, махнул я на них на всех рукой, отшвырнул дробовик так, что он случайно пролетел сквозь колесо рулетки, и быстро вышел из салуна.
Я, по-видимому, застал врасплох нескольких чудаков, засевших с оружием за лошадиной поилкой в надежде подстрелить меня, когда я покажусь в дверях. Они испуганно засуетились, и их выстрелы оставили на мне всего несколько царапин. В ответ мой шестизарядный рявкнул несколько раз, обратив этих жалких типов в беспорядочное бегство.
Вскочив на Капитана Кидда, я направился по улице на восток, не обращая никакого внимания на прихвостней Миддлтона, стрелявших в меня из проездов и из окон. Впрочем, проезжая мимо них, я иногда для порядка отстреливался. Думаю, именно таким образом мэр Боевого Клича и лишился мочки уха. Во всяком случае, мне вроде как послышалось, что кто-то отчаянно взвыл за забором его дома, когда я выпалил в ту сторону из своего шестизарядного в ответ на просвистевшую мимо меня пулю.
В общем, довольно скоро мы с Кэпом добрались до тополиной рощицы, да только там уже не оказалось ни Глории, ни лошади, ни повозки. Зато там нашлась записка, приколотая к стволу одного из тополей. И вот что я прочел при свете луны:
Дорогой мой ковбой! Ваш друг, наверно, просто хотел над вами подшутить. Я в жизни не встречала ни одного человека по имени Бизз Риджуэй. Но я решила воспользоваться подвернувшимся случаем, чтобы навсегда сбежать от Миддлтона. Поэтому я, не дожидаясь вас, направилась отсюда прямиком в Тревано-Спрингс, откуда обязательно вышлю вам назад коляску и лошадь. Благодарю вас за все, что вы для меня сделали.
Глория ла Веннер
Я гнал Кэпа со всей скоростью, на какую тот был способен, и оказался в Гошене на рассвете. Бизза Риджуэя я нашел легко: тот все еще торчал в баре «Испанского мустанга».