Брат, держи удар!
Шрифт:
Ее увели в камеру. Бросили на койку. Пристегнули к ней наручниками.
— Молись, сука! — зло сказал охранник. — Если тебя приговорят, я первый размозжу твою тупую башку!
Этот же охранник появился через сутки…
Внутри Марты все сжалось. Она ударила какого-то важного человека. За это ее могли приговорить к смерти.
Он пристегнул ее к своей руке наручниками и вывел из камеры.
Неужели он ведет ее на казнь?.. Ей было страшно. Но в истерике она не забилась.
Они
Конвоир довел ее до этой двери. Дальше она попала в руки парней в таком же армейском камуфляже. Но вместо дубинок у них автоматы. Служба внешней охраны, мелькнуло в голове у Марты. Вот, значит, где приводятся в исполнение приговоры…
Марта вздрагивала от каждого звука. Ей казалось, вот-вот появится палач, схватит ее за руку и втянет в комнату для казни.
И ведь появился такой человек. Голова лысая, глаза маленькие, глубоко посаженные. Зловещая улыбка. У Марты душа в пятки ушла.
Маски на палаче не было. Зато он надел маску на нее. Черную непроницаемую повязку на глаза. Куда-то ее повел. В конце концов она оказалась в лифте — по характерному звуку определила. Поднималась вверх, снова шла по горизонтали. Холод, резкий свежий воздух.
Замерзнуть она не успела. Тем более надышаться. Ее усадили в какую-то машину, она оказалась в тисках двух крепких мужских тел.
Машина тронулась с места.
— Куда вы меня везете? — леденея от страха, спросила Марта.
Вместо ответа ей заклеили пластырем рот. Ответ прост. Ее везут расстреливать. Вывезут в лес, заставят вырыть себе могилу и пустят пулю в затылок… Одно утешение — смерть не будет мученической…
Машина ехала долго. Час, два, а может, целую вечность. И за всю дорогу никто из ее конвоиров не проронил ни звука.
Наконец машина остановилась. Марту вывели наружу. Снова холод. И опять ей не дают замерзнуть. Ее вводят в какое-то теплое помещение. Воздух свежий, пахнет хвоей. Будто в сосновой роще она оказалась…
Она поднималась по лестнице на второй этаж. Шла по коридору. Затем оказалась в какой-то комнате. Здесь с нее сняли повязку.
Комната просторная. Богатое убранство. Дорогая спальная мебель, настоящий персидский ковер на полу, телевизор на тумбочке…
Конвоир не сказал ничего. Снял с нее повязку и был таков. Марта осталась одна.
В комнате тепло, уютно, воздух свежий. И она явно не под землей. Марта подошла к окну. Темень на дворе. Ничего не разглядеть. Решеток нет. Но и стекло не разбить. Пуленепробиваемое, намертво вделано в стену.
А мысль о побеге уже пульсировала в голове. Марта направилась в ванную комнату. Дорогой кафельный ансамбль, джакузи, душевая кабинка, импортная сантехника. И под потолком небольшая отдушина. Решетки нет, но и
Марта вышла из ванной, подошла к двери. Дверь дубовая. Замок наверняка прочный. А с той стороны, возможно, охранник стоит.
Только она об этом подумала, как дверь открылась. Появился здоровенный детина в строгом костюме, при галстуке. В руках у него поднос. Блюда на нем дымятся.
— Хавать пора! — пробасил он. Поставил поднос на стол.
Марта глянула в дверной проем. Увидела еще одного парня. Такой же строгий костюм. Пиджак расстегнут, чуть оттопырен с левой стороны. Возможно, под ним не просто пистолет, а мини-автомат.
Противник уже хорошо знает, кто такая Марта. Он принял все меры предосторожности. Даже если она сумеет справиться с детиной и охранником, ей все равно далеко не уйти…
— Короче, хавчик на столе, — громыхал детина. — С этим ты разберешься Хавать, сто пудов, хочешь, разберешься…
— Я сто пудов не съем…
Парень явно из приблатненных. Не разговор у него, а базар. Чисто базар… Марта снисходительно улыбнулась.
— Во, приколы мочишь. Ничтяк… — осклабился детина. — Ты, детка, не робей, я пацан свойский, будешь умницей — все путем будет… Во, смотри!..
Он подошел к шкафу-купе, открыл его. А там одежда. Женские костюмы, вечерние платья.
— Я сегодня всю Москву на уши поставил. Твой размер искал.
— Мой размер?..
— Ага… Это все для тебя. Если вдруг что не подойдет, ты только маякни, я Галку пришлю, она, типа, по размерчику все подгонит… Да ты не робей, будешь умницей — я к тебе самого Славу Зайцева приведу, он сам с тебя мерки снимет. Шмотки конкретные пошьет, вот увидишь…
— Не нужно мне все это…
— Эй, да ты чо! — удивленно посмотрел на нее детина. — Тебе такая лафа выпала, а ты нос морщишь…
— Лафа?..
— Ну это, чисто халява!..
— Не надо, не поясняй. Значения этих слов я знаю. Только не знаю, чему я должна радоваться. Мой муж — долларовый миллионер, я привыкла к одежде от Версаче…
Марта кривила душой. К такой одежде она не привыкла. Никогда не гонялась за модой, была равнодушна к громким именам. Но ведь она могла позволить себе одеваться в домах самых знаменитых кутюрье. Раньше могла, не сейчас…
— Да? — почесал затылок детина. — Не удивил, значит… Ну ладно… Но ты все равно осваивайся…
Он подошел к трюмо.
— Тут это, косметика. Чисто от Диора… Пойдет?..
— Зачем она мне?
— Хозяин так хочет…
— Хозяин?!
— А ты думаешь, тебя за твои красивые глазки из помойки вытащили?.. Хотя, ваще-то, да, за красивые глазки. И не только за глазки… Короче, хозяин тебя хочет. Так что будь умницей… А то ведь он с прибором может на тебя положить. Тогда худо будет, червей пойдешь кормить… Ну все, гуд бай!..