Брат моего жениха
Шрифт:
Глава 32. Лана
День пролетает незаметно. Леша, как и обещал, показал мне центральный парк, а потом умчался куда-то по своим делам. Ничего толком мне так и не сказав. Я же осталась одна и, бесцельно побродив по пустому и без хозяина такому угрюмому дому, забравшись под одеяло с книгой, в конечном счете, уснула.
А когда проснулась, перед тем, как спуститься в гостиную, где, судя по шуму, Рысев накрывает “праздничный” стол, почти полчаса стою и пялюсь на себя в зеркало. Нет, надо же! Сначала натянула это черное вечернее платье и только
Спускаясь в гостиную, сразу же попадаю в уютный полумрак. Из новомодной стереоустановки слышится тихая ненавязчивая музыка. Леша, который, видимо, тоже простой домашний ужин попутал с вечером в ресторане, в белой рубашке и темно-синих брюках, откупоривает бутылку вина на кухне, делая это уверенно и неторопливо.
Рассматривая его со спины, не могу в очередной раз не восхититься его габаритами. Этим исполинским размахом плеч и мускулами, что так соблазнительно обтягивает белая ткань. Рукава рубашки закатаны и представляют моему взору красивые мужские руки, которые умеют так сильно и в тоже время нежно обнимать. Достаточно узкие брюки во всей красе показывают развитую мускулатуру ног, которые для хоккеистов чуть ли не главное “орудие” на льду, ну и еще эти чертовы накачанные ягодицы!
Осталось только для пущей убедительности пустить слюну!
Вообще Рысев – именно тот спортсмен, который развеивает стереотипы о “себе подобных” и очень редко предпочитает в качестве повседневной одежды спортивные костюмы. Джинсы, пуловеры, джемперы, футболки, в конце концов, но спортивный костюм? Нет. У него есть чувство стиля, и, пожалуй, этим он всегда разительно отличался от многих других мужчин, которых я знала.
– Привет. Чем-нибудь помочь? – говорю, обращая внимание мужчины на себя, и Леша оборачивается. Его взгляд пробегает по моим голым ногам, которые обуты в черные туфли на запредельно высоком каблуке, по платью, вырезу декольте и чуть дольше положенного задерживается на губах, которые в тот же миг пересыхают. А тело-предатель вполне четко реагирует на его горящий, почти черный пытливый взгляд. И хоть с того дня, когда выдержка “дала сбой”, нам удавалось держать свои “желания” в узде, но сейчас…
Ужасная была затея – этот ужин.
– Привет, – наконец-то говорит Рысев, отводя взгляд. – Бокалы. Прихватишь с собой? А так уже все готово.
– Да, конечно, – киваю, слегка разочарованная тем, что словесного комплимента так и не услышала.
– Потрясающе выглядишь, Илана.
А нет, сказал все-таки.
– Спасибо. Ты тоже сегодня при параде?
– Пытаюсь соответствовать, – ухмыляется Леша, чуть разряжая атмосферу, и отправляет ко мне по столу два бокала, с которыми я и выхожу на террасу за домом.
На улице уже вечереет, и небо окрашивается ярко-малиновым закатом. Дует легкий ветерок, что колышет листву на деревьях, да и вообще вокруг обстановка полной тишины и умиротворения.
Вдыхаю полной грудью этот запах приближающейся осени и сажусь на одно из двух плетеных кресел из ротанга. Окидываю взглядом
Романтично. Даже очень.
Это совершенно точно не похоже на простой дружеский ужин. Скорей, свидание. Вечер двух влюбленных, который в нормальной ситуации обязан перерасти во что-то большее.
Хочется и улыбнуться, и забиться в угол. И какое из желаний побеждает, пока непонятно.
– Накинь, – слышу за спиной и чувствую, как на плечи ложится теплый мягкий плед. – Вечереет.
– Спасибо, – оборачиваюсь на заботливого Рысева и улыбаюсь, как можно мягче и невинней. Получая улыбку в ответ.
Мужчина устраивается напротив меня, разливая вино по бокалам и протягивая один из них мне.
– М-м-м, мне нравится! – говорю, чуть пригубив и покручивая бокал в руках. Наблюдая, как причудливо переливается бордовая жидкость.
– Я редко пью вино, жена друга посоветовала.
– Ясно, – киваю и понимаю, что если мы и дальше будем сидеть в таком напряжении, то вечер рискует быть окончательно испорчен. Поэтому беру в руки вилку и пытаюсь завести простой, ничего не значащий, как мне кажется, разговор:
– Жена друга, говоришь… А есть в твоей команде еще кто-то из России?
– Есть, один. Михалчук. Хороший парень, примерный семьянин. Я частенько бываю в гостях у них с Лизой.
Мне кажется или в тоне послышались нотки сожаления? Вот только о чем может сожалеть такой, как Рысев? Молодой, красивый, обеспеченный, свободолюбивый, чего ему в его жизни не хватает?
– Знаешь, со временем начинаешь понимать, как классно, когда дома ждут. По примеру Сереги вижу. Жена, две дочери…
– Знаю.
Все, что получается из себя выдавить. У него, к слову, тоже могла бы уже быть и жена и дочь. Но он сам сделал свой выбор.
– Как вообще было первое время здесь, на чужбине?
– Сложно, Лана, – вздыхает Леша, откидываясь на спинку кресла и не торопясь приступать к ужину. А у меня же скоро желудок узлом скрутится от того, какие великолепные ароматы доносятся от горячего. Сегодня на тарелке лежит аппетитный кусок форели, приготовленной на гриле. Рысев за эти годы явно усовершенствовал свои кулинарные навыки.
– Почему?
– Языковой барьер, плюс новая команда, новый город, тренировки, которые здесь разительно отличаются от наших. Ну, и один. Почти полгода я здесь был один. Это угнетало, – говорит с какой-то горечью Рысев и делает глоток вина. А меня отчего-то задевает это “полгода”. Это значит что? Потом кто-то у него появился? Пока я ходила последние месяцы с Лясей, у него тут жизнь стала налаживаться?
– А потом?
– Что потом?
– Ну, ты сказал, почти полгода. А потом? Кто-то появился в твоей жизни, Рысев? – даже заметить не успеваю, как расслабленность из голоса улетучивается, и он начинает едва ли не звенеть.
– Угу, – ухмыляется Леша, явно заметив такую перемену. – Появился.
– Кто?
– Лучше ты мне скажи, – подается вперед мужчина, упирая локти в стол. – Как быстро ты сошлась с Санчесом? Это ведь он отец Ляси, Илана?
Секунда. Две. Три. До моего чуть захмелевшего с глотка вина мозга слишком долго доходит понимание услышанного, но когда доходит:
– Что? О чем ты? – морщусь, откладывая вилку с ножом, чтобы, не дай бог, не случилось непоправимого. А то руки уже трясутся от подступающей злости. Но я только плотнее кутаюсь в плед. – Что за бред ты несешь?!