Брат Вульф
Шрифт:
Я просто видел его на фоне темнеющего неба. В каждой из его шести рук была зажат снаряд одни из них были маленькими камнями, но некоторые были огромными. Я придвинулся ближе к двери, пока не перестал видеть домового. Это означало, что он тоже не мог меня видеть.
Не особо рассчитывая на успех, я повернул ручку входной двери. Она открылась внутрь, и я толкнул ее изо всех сил. В книге ничего не говорилось о том, что боггарты умеют запирать двери, но эта не сдвинулась ни на дюйм. Каким-то образом дом был заперт.
Как же мне открыть ее до того, как боггарт размозжит мне
– Удивился я. Молитва иногда была ответом, но важно было использовать правильные слова и найти правильного святого.
Я порылась в памяти, пролистывая список святых покровителей. Одно имя пронеслось в моей голове как ветер:
Святой Квентин, покровитель слесарей.
Я начал молиться ему, умоляя о помощи.
– Святой Квентин, прошу тебя, открой эту дверь. Она была заперта слугой Ада. Помоги мне спасти этого бедного ребенка! - Окликнул я его.
Пока я молился, я продолжал давить на ручку и тяжело прислонился к двери. Она по-прежнему не двигалась. Я повторял молитву снова и снова, в конце концов укорачивая ее, пока она не сократилась до ''пожалуйста, открой дверь! Пожалуйста, открой дверь!'' – и с каждым повторением ''пожалуйста " я сильно бил себя лбом о дерево.
Я слышал ритмичные удары, каждый удар усиливал мою боль, но я также понимал, что ребенок больше не зовет свою маму. Я надеялась, что с ним все в порядке.
В какой-то момент камень размером больше моей головы рухнул вниз, на несколько дюймов не долетев до левого плеча, и с глухим стуком ударился о землю. У меня задрожали колени. Если бы он попал в меня, я был бы уже мертв, подумал я. До этого момента я просто нервничал, моя забота о попавшем в ловушку ребенке подавляла мой страх. Но теперь мне было ужасно страшно. Боггарт, должно быть был теперь прямо надо мной. В любой момент моя голова могла расколоться, как яйцо, а мозги вылететь из хрупкого черепа.
– Открой дверь! Открой дверь! - Продолжал я, продолжая биться головой о стену.
В конце концов, когда моя голова раскалывалась от боли, Святой Квентин пришел мне на помощь.
То, что я увидел, было настолько тусклым, что почти не было видно, настолько серым и прозрачным, что я мог видеть прямо сквозь него. Внезапно из-за моего левого плеча к двери протянулась длинная волосатая рука. Он держал в руке ключ, который вставил в замок и повернул. Дверь тут же поддалась, и я провалился сквозь нее на колени.
Бормоча слова благодарности святому, я поднялся на ноги и, спотыкаясь, вошел в первую из темных комнат, выкрикивая имя Бобби. Маленький темноволосый мальчик в серой рубашке, испачканной слезами и соплями, вышел из соседней комнаты и заковылял ко мне, явно напуганный. Я быстро подхватил его на руки и выбежал наружу, стремясь поскорее убраться из дома, пока домовой не понял, что происходит.
Я был уже почти в безопасности, когда камень нанес мне скользящий удар в висок. Я пошатнулся и чуть не упал, но даже при том, что мои ноги были как желе, страх гнал меня вперед. Я чувствовал, как по щеке стекает кровь, влажная и теплая.
Затем я добрался до леса, благополучно оказавшись вне досягаемости снарядов боггарта. Я передал рыдающего мальчика его матери. Она крепко обняла его и прошептала мне сердечную благодарность.
– Вы можете где-нибудь укрыться? - Спросил я.
– Кто-нибудь из вашей семьи живет поблизости?
– Моя сестра Анна-хорошая женщина. Она возьмет нас к себе, - сказала мне Лора, плача от облегчения, что снова встретилась с сыном.
Это был час пути в темноте до дома сестры.
Пока Лора мыла мою голову над кухонной раковиной, она рассказала сестре о боггарте, который убил ее мужа и угрожал жизни ее маленького сына.
– Ведьмак отказался помочь, но этот мальчик, его ученик, пришел вместо него ...
– сказала она.
Мне хотелось возразить, что я не ученик Джонсона, но я очень устал, и у меня слишком сильно болела голова. Мне было трудно говорить.
– Он был храбр и спас Бобби жизнь. Спасибо! - сказала она, целуя меня в щеку. Я почувствовал, что краснею, но тут она втерла мне в рану йод, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не закричать от боли.
– А как насчет тела Дэниела? - Спросила Анна.
– Оно все еще лежит в поле?
Это снова заставило Лору заплакать.
– Я постараюсь что-нибудь придумать завтра, когда рассветет, - пообещал я ей.
Однако, несмотря на все мои лучшие намерения, я не смог сдержать этого обещания.
Это был утомительный путь обратно к дому Ведьмака Джонсона, и когда я добрался туда, я был в шоке.
Еще до того, как я вошел внутрь, я понял, что что-то не так. Входная дверь была широко распахнута, и на ступеньках виднелись капли крови.
С трепетом я переступил порог. Стул, на котором сидел Джонсон, был опрокинут, а пустые бутылки из-под вина валялись разбитыми под столом. То, что скопилось под стулом, могло быть красным вином – но это было не так. Воздух был пропитан металлическим запахом крови.
Я спустился в подвал. Ведьмы возле двери все еще сидели в своих камерах, но они были очень взволнованы. Они заскулили, закатили глаза и зашипели на меня. Я пошел дальше в подвал, прекрасно понимая, что меня ждет. И действительно, камера, в которой держали ведьму из заброшенной деревни, была пуста. В знак демонстрации невероятной силы прутья были широко изогнуты. Должно быть, она выждала некоторое время после того, как Джонсон освободил ее от своей серебряной цепи, а потом вырвалась. Я проклинал его высокомерие. Она явно была опасна – как он мог быть таким глупым?
Я вышел на улицу и проследил за каплями крови достаточно далеко, чтобы увидеть, что ведьма унесла Ведьмака Джонсона в свое логово. Сначала я подумал, не последовать ли за ней. Потом я понял, что в одиночку ничего не могу сделать. Мне было стыдно оставлять Джонсона в лапах ведьмы, но какие у меня были шансы против нее?
Мне нужна была помощь.
Как и прежде, я опустил некоторые вещи из своего отчета тому Уорду. Я слышал о Ведьмаке по имени Уорд, потому что Джонсон упоминал это имя, называя его "молодым хлыщом" среди прочих уничижительных терминов. Тем не менее, он звучал как мой лучший выбор. Единственная проблема заключалась в том, что я не знал, где его искать.