Брат-зверь

Дроздов Игорь

– Я понимаю. Старейшины спрашиваешь? А как бы ты поступил на их месте? Конечно, они покорились. Вот та­кая история. Понравилась?

– Понравилась… О, то есть… Извини.

– Ничего. Алексай, - Джон кисло улыбнулся.
– С того времени мы и живем, подчиняясь. Тянем лямку.

– И что этот лорд требует от вас?

– А что может требоваться вампиру?

Алексей нахмурился.

– Крови.

– Да крови. Раз в месяц мы вынуждены отдавать ему одного человека. Пусть тюремщик, пусть душегубец, все равно душа не на месте. Все-таки человек. По человечески

казнить, да и все, а не так… Еще временами хозяин Стаи похищает женщин, тех, кто в ночь оказывается за линией. Опоздали, или по дурости, вон как ты по незнанию. Вот недавно снова украл самую красивую девушку поселка. Невесту сына старейшины.

– А что ж невеста самого сына-то, да за околицей делала?

– Вот и мы голову ломаем. Ерунда какая-то получается. Нет-нет, да и мелькнет мыслишка, не помог ли кто, так нет, нельзя о таком думать. Никто на такое не пойдет. Тем более Ольгу. Ее все любили…

– Ольгу?
– Алексей как ужаленный подскочил, со скамейки.
– Подожди, Ольгу?
– закричал он.

– Ты что? Успокойся.

– Высокая, короткие волосы. Светлые такие. Над губой родинка и точно такая же под бровью.

– Да. Все так. Только волосы совсем не короткие. До пояса.

– Черт. Это моя дочь.

ГЛАВА 5

– Какая дочь? Ты что?

– Моя!
– заорал Алексей.

В голове билось одно: моя дочь в руках монстра, моя дочь в руках кровососущего монстра. Хоть и придуманного, но убить могущего совсем не придумано. Как только вспоминаются горя­щие волчьи глаза, как-то забывается, что мир этот той же Ольгой и сделан.

– Ольга моя дочь, - начал объяснять он успокоившись и, на ходу придумывая более менее правдоподобную версию.
– Я пришел сюда за ней.

– Значит, дочь говоришь?
– Джон пошевелил бровью.
– Мне десять лет было, когда ее подкинули в дом судьи. Где ж ты был все это время?

Алексей на секунду задумался.

– Украли ее у меня.

– Ладно, не хочешь говорить - не надо.

– Джон…

– Не объясняй. Я думаю тебе сейчас не это нужно.

Алексей застыл.

– Что ты хочешь сказать?

Джон погладил борта шляпы. Поправил.

– Тебе же нужна помощь?

X X X

– Ты думаешь, здесь мне помогут?

Алексей с недоверием посмотрел на широкий двухэтажных дом, ко вхо­ду в который вела широкая, как в театре, лестница. Это был дом старейшины.

– Конечно, помогут, - сказал Джон.
– Она же дочь судьи. И сын старейшины влюблен в нее по самые уши. Да и всем она нравится. За ней могут пойти.

Алексей посмотрел на Джона. “Говоришь дочь судьи? Посмотрим”.

– Хорошо, пойдем. Только не верю я тем, кто у власти.

Дом у старейшины был очень большой. Хотя жилая часть занимала немного места - только половину второго этажа. Первый этаж представлял собой приемную, кабинет старейшины и зал заседаний. Когда они вош­ли, из последнего доносился гул голосов.

– Нам повезло, - сообщил Джон.
– Совещание.

Он бесцеремонно

распахнул дверь и вошел. Алексей за­стыл на пороге, с ужасом представляя, как их сейчас в шею.

На звук обернулась вся присутствующая часть высшего света. Мазнула по Алексею равнодушными взглядами, а вот на Джоне задержалась. И, как заметил Каширцев, одни с неудовольс­твием, другие с веселым интересом. Мол, что сейчас будет.

Сидевший во главе стола толстый, ростом не превышавший полтора ме­тра, и из-за этого сильно смахивающий на колобка, мужчина, поднялся. Одет он был в темно-коричневые штаны и такого же цвета жилет из толстой ткани. Из-под жилета просматривалась светлая рубашка. На голове пышная, взлохмаченная шевелюра такого же цвета, что и штаны с жилетом.

– Джон, - прищурившись, словно смотрел против солнца, сказал он.
– Сколько раз я говорил, чтобы ты не врывался ко мне на совещание.

Джон втащил за собой Алексея.

– Старейшина, - прошептал он на ухо Каширцеву, после чего заговорил в слух:

– Господин старейшина, вы же знаете, что я ни когда не прихожу просто так.

Казалось, эти слова разозлили старейшину еще больше. Он побагровел.

– Я знаю, по каким делам ты приходишь. Поэтому сейчас же выйди вон.

– Господин старейшина, - не сдавался Джон.
– Выслушайте меня…

– Вон я сказал!
– по лицу толстяка пошли пунцовые пятна заметные даже на багровых щеках.
– Твои дела… Они на всех могут навлечь беду.

– Но это важно!
– почти прокричал Джон.

Сидевший слева от старейшины господин тронул старейшину за руку, что-то ему сказал. Старейшина побагровел еще сильнее, повернулся Джону.

– Даю тебе минуту.

– Хорошо, - тут же сказал Джон. Казалось, он и не сомневался, что ему дадут право голоса.
– Времени у меня мало, поэтому я сразу начну с важного. Я пришел по поводу Ольги.

Из-за стола вскочили сразу двое. Первый тот господин, что просил за Джона. 0н был высок. По годам лет уже за пятьдесят, седой, лицо густо покры­то морщинами, одет во все черное, в глазу монокль. Как только господин вскочил, монокль выпал и закатился под стол, но он даже не взглянул в его сторону.

– Что ты знаешь про мою девочку?

“Судья”, - понял Алексей.

Второй - молодой парень одетый в коричневую куртку. Под ней черная жилетка, прикрывающая белую рубашку. На нем черные брюки и черные ботинки. Лицо у него длинное и узкое. Особо выделяются длинные усы, кончики которых лихо изогнуты к верху. Прямо гусар.

– Где она?
– прокричал он.

– Успокойтесь, - отчеканил старейшина.
– Поль, немедленно сядь.

Наведя порядок в собственных рядах, он вернулся к источнику беспокойства.

– Говори, Джон. Да побыстрей.

Джон кивнул на Алексея.

– Я привел вот этого человека. Он говорит, что он отец Ольги.

– Что?
– снова вскочил судья.
– Да кто он такой? Какой еще отец?

– Родной.

Судья замолчал и пристально посмотрел на Алексея. Каширцев понял, что приобрел врага на всю жизнь.