Братство Астарты
Шрифт:
Бежать! Ватные ноги совсем не слушаются, а жуткая морда вепря, пригнувшись, уже нацелила смертоносные клыки. Не успею! Иоанн, сжав зубы, приготовился к боли, и в этот момент мимо промелькнула черная тень боевого жеребца. Перед глазами сверкнула рука, бросающая копье, и стальное жало, блеснув на солнце, вонзилось прямо в загривок страшного зверя.
Удар комита был такой силы и точности, что, прошив шею вепря, наконечник вошел прямо в сердце. Передние ноги кабана тут же безжизненно подкосились, и серая гигантская туша, ткнувшись мордой в землю, пропахала ее уже по инерции, оставляя
Мертвый зверь остановился буквально нос в нос с цезарем, и тот, надо отдать ему должное, без истерики, обессиленно уселся на задницу.
— Велий, — облегченно выдохнув, он поднял взгляд на возвышающегося в седле комита, — если когда-нибудь еще мне надо будет ехать на охоту, просто убей меня сразу, без всего этого дерьма.
Лука улыбнулся в ответ одними глазами.
— Не могу вам этого обещать, мой господин.
Иоанн лишь печально вздохнул и поднялся на ноги.
— Прокопию только не рассказывай, ради бога.
— А вот это я вам пообещаю с удовольствием.
Комит соскочил с седла и поддержал неуверенно ступающего цезаря, но тот отвел его руки.
— Не надо, со мной уже все в порядке.
— Тогда, с вашего позволения, я пойду поищу вашу кобылу.
Получив кивок в знак согласия, Велий привязал своего жеребца и размашистым солдатским шагом двинулся в темноту леса.
Проводив взглядом широкую спину комита, Иоанн запоздало подумал, что даже не поблагодарил его за спасение, и тут же пробежавшая нервная дрожь напомнила ему, в какой близости от смерти он только что был. Взгляд непроизвольно повернулся к серой туше, горбом вздымающейся над зеленой травой.
— Это ж надо, какой он огромный!
Цезарь примерился к возвышающейся кабаньей холке — почти по грудь! — затем осмотрел торчащее древко. Вот уж не думал, что в Велии столько силы — с одного удара загнать копье в зверя почти на треть!
Ухватившись за древко, он попытался вытащить его из туши, но то даже не шелохнулось.
— Обидно, — пробурчал Иоанн про себя и взялся двумя руками.
Результат не изменился.
— Теперь обидно вдвойне. — Цезарь раздраженно сплюнул под ноги и полез на кабанью спину. С первого раза ему это сделать не удалось и, скатившись вниз по серой щетине, он попробовал снова, затем еще раз и еще, пока все-таки не забрался. При всей своей видимой изнеженности, юноша обладал завидным упорством и совершенно непомерной работоспособностью.
С довольным видом Иоанн встал на ноги и, схватив двумя руками копье, потянул его на себя. Засевший наконечник, жалобно скрипнув, все-таки пошел вверх, и со второго рывка цезарь выдрал из туши окровавленное оружие. С довольным видом он поднял голову, и в этот момент, продираясь сквозь густой кустарник, на поляну вылетел десяток варваров во главе с рэксом.
Вид щуплого Иоанна, попирающего ногами мертвую громадину, заставил их осадить лошадей и замереть с открытыми ртами. Как бы ни были они разочарованы потерей добычи, но не признать удали цезаря не могли. Уложить такого зверя в одиночку!
Рэкс Элисун соскочил с седла и подошел к туше. Опытному охотнику хватило беглого осмотра и, обернувшись, он крикнул своим:
— Одним ударом!
Восторженно-одобрительный гул прокатился над поляной — венды умели ценить мастерство и храбрость.
Иоанн, чувствуя неловкость положения, не знал, что делать. Попытаться на ломаном варварском диалекте объяснить им, что это совсем не его заслуга? Но разве их переорешь? Он поднял взгляд и увидел выходящего из леса Велия. На миг их глаза встретились, и комит, с ходу прочитав ситуацию, лишь отрицательно помотал головой — мол, не надо, не говорите ничего.
Варваров на поляне прибавилось, и все они теперь толпились вокруг убитого кабана, гомонили и восхищенно цокали языками, поглядывая на цезаря, а он не знал, куда деть глаза от стыда. Верхом абсурда стал момент, когда Элисун забрался к нему наверх и, тряся его, как грушу, прокричал:
— Слава цезарю! Слава великому воину!
Венды снизу радостно подхватили приветствие, и под общий гвалт Элисун смял в объятиях худую фигуру Иоанна.
— Ты великий воин и наш гость! Сейчас поедем в городище, зажарим этого славного кабана и отпразднуем великую победу!
Варварский вождь оглушительно треснул кулаком себя в грудь.
— Рэкс Элисун приглашает цезаря Иоанна на пир!
Чувствуя, как трещат кости в дружеских объятиях этого медведя, цезарь в отчаянии прикрыл глаза — за что ты караешь меня, господи?! Его жалобный взгляд безмолвно уперся в спокойное лицо главного охранника и получил от него такой же молчаливый ответ.
Придется соглашаться, другого выхода нет! В данной ситуации отказ уж точно будет воспринят как оскорбление.
Глава 2
Длинное бревенчатое сооружение под соломенной крышей, что варвары называют большим домом, было забито народом. Лавки ломились от плотно усаженных именитых гостей, но за широким Т-образным столом все равно не вмещались все приглашенные, и народ попроще сидел на полу до самого выхода.
Среди общего гвалта и звука рьяно работающих челюстей изредка поднималась фигура одного из вождей и без особой фантазии изрекала: «Да будет славен и вечен союз вендов и империи!» Звучал дружный вопль одобрения, и медовая брага вновь наполняла деревянные плошки.
Иоанн уже смирился с положением и, наверное, смог бы найти хоть познавательный интерес во всем этом бедламе, если бы его не мучило чувство голода. Кроме кабанины на столе ничего больше не было, даже хлеба, а те обгорелые по краям и сырые внутри куски мяса, что лежали на блюде прямо перед ним, есть было совершенно невозможно. К урчащему животу добавлялась та напряженно-нервозная обстановка, что создавали беспокойно ерзавший рядом Прокопий и Лука Велий, застывший с маской ледяного спокойствия на лице. Все это не способствовало ни познавательному интересу, ни хорошему расположению духа. Причиной недовольных мин на лицах его ближайших советников был недавний горячий спор между ними. В спешке решали вопрос, в каком составе ехать к варварам. Ехать втроем или брать с собой охрану? А если брать, то сколько? Патрикий требовал брать, Лука стоял на своем — нет! Со стороны Прокопия дело дошло до крика и обвинений в измене.