Братство Чародеев
Шрифт:
Император добрался до темного бивака странных воинов только через час. Кузнецы сидели вокруг мертвых костров точно так же, как и в воспоминаниях Русгала. Агон вдруг почувствовал, что ему становится страшно. От таинственных бойцов веяло чем-то невероятно опасным. Чем-то жутким.
Взгляд чародея упал на черный шатер.
Со всех сторон лагерь Имперский Воителей Кузни обступали шеренги напуганных воинов. Видимо не только владыка Мереана чувствовал на себе страшную ауру проклятого места.
– Кто командует этим отрядом? – громко
– Его Величество задал вопрос! – сержант гвардейцев вышел вперед. В полной тишине он дошел до ближайшего «костра» и ногой пнул сидящего солдата.
Бивак взорвался. В один миг все Кузнецы пришли в движение. Загадочные солдаты не обнажили оружия, не бросились в атаку. Замкнув кольцо вокруг шатра, они вновь обратились в статуи. И в следующую секунду вспыхнули черным светом. Лучи били из всех сочленений доспехов, словно каждый боец скрывал в себе могучий источник тьмы.
Воздух разорвали крики боли.
Агон с воем упал лицом в грязь. Вокруг в муках катались его гвардейцы, а судя по далеким стонам – пришедшие на подмогу части настигла та же участь. Магия оказалась бессильна, император несколько раз попытался набросить на себя хоть какой-нибудь щит, или отражающее заклятье – но тщетно. Боль рвала тело чародея на части, выкручивала суставы, ломала ногти и сводила мышцы. Волшебник рвался, выл, но ничего не мог поделать с черным светом Имперских Кузнецов.
Полог жуткого шатра откинулся, и Агон задохнулся, на миг позабыв про боль. На улицу вышел Фарим. Старик довольно потирал руки, глядя на страдающего Императора. Солдаты Мереана все прибывали, но те, кого не свалил с ног черный свет, замирали на безопасной границе и бессильно наблюдали за происходящим. В воздух взметнулись стрелы некоторых особо находчивых бойцов, но все разбились об щит мага-предателя.
Следом за Фаримом из шатра появился Склой.
Боль в груди перекрыла остальные чувства, Агон жадно хватал воздух ртом, на глазах выступили слезы. Это конец.
Кара Усмия не шевелилась, хотя темные глаза мереанского рыцаря пристально наблюдали за корчащимся в грязи императором.
– Коалиция не сдается! – зачем-то прокричал Фарим.
Агон вдруг понял, что с нетерпением ждет развязки. Хоть так прекратится нечеловеческая боль терзающая его отнюдь не молодое тело.
Длинноусый воин ловко выхватил из-за спины мечи.
И тут из шатра послышался истошный женский вопль. Чародея обдало жаром, и к кинжалам страданий добавилось что-то новое, не приносящее боли, и оттого не интересное.
Из палатки выскочила Златовласка. Прикрыв голову руками, она с визгом бросилась прочь. Фарим в изумлении застыл:
– Стоять!
Рабыня Усмия его не слышала, она ловко перепрыгивала через корчащихся солдат и вопила так, словно за ней гнались все демоны Подземных. Стало еще жарче.
И вдруг боль ушла.
С глухим, звериным рыком все Имперские Кузнецы разом повалились на землю, с неба ударил яростный и ужасно знакомый звон, а естество Агона пронзило знание.
Однако в следующий миг сокрушительный удар в голову погрузил чародея в темноту.
Страх смерти – ничто перед тем, что она испытала. Ужас не принимал образы, не угрожал. Он просто подменял воздух за миг до вдоха и набивал легкие снежной крошкой. Он вцеплялся ледяными пальцами в ноги, силясь удержать ее под золотым небесным светом. И он же толкал в спину да подбрасывал на пути лагерный мусор, отчего Златовласка постоянно спотыкалась о какой-нибудь чурбак под дрова или перевернутый грязный солдатский котел, и только чудом оставалась на ногах. К счастью ничто не прервало ее бегства, ни один воин не попытался задержать рабыню Усмия.
Ей казалось, что источник золотого света следует за ней, что она стала его целью, его жертвой. И потому бежала не оглядываясь. До чахлого, облетевшего березового леса нужно было преодолеть еще не одну сотню шагов, но красавицу такие трудности не смущали. Равно как и любого, кто испытал бы подобное.
Постепенно свет перестал давить. Златовласка оказалась посреди дурнопахнущей стоянки одной из воинских частей и наклонилась, переводя дух. Обернулась.
Огромные небесные демоны улетали прочь. Источник света горел в руках одного из них, и девушка знала, с кем сегодня свела ее судьба. Лагерь у Скары посетил сам Халд, и она не была столь наивной, чтобы полагать будто встреча их оказалась случайной.
Наверняка сын Небесного и его звери ждали прибытия Агона, наверняка. Равно как и Златовласка с Фаримом не покидали черного шатра, дожидаясь мереанского императора. Они знали, что рано или поздно тот придет. Рано или поздно привычка владетеля Мереана совать свой нос во все дела его людей – сыграет им на руку.
– Стой! Слушай мой приказ!
Резкий крик Фарима заставил ее передернуться от отвращения. Девушка поправила прическу, с опаской взглянув в небо. Она по-прежнему чувствовала присутствие Халда, в ней еще теплился страх.
Ей было очень стыдно и обидно, что пришлось вот так позорно уходить от опасности. Без изящества и красоты, без грации.
– Стой, скотина! – Фарим больше не мог кричать. Колдун ничего не мог с ней сделать: его преследовали солдаты Империи, и он едва удерживал защитные щиты, вспыхивающие под ударами клинков и копий.
По легенде они работают на Коалицию. Так народ не станет искать врага в новом правителе, после гибели старого. Златовласку умиляла эта возня вокруг трона и власти. Но она было значительно интереснее предыдущих лет. Только ради новых ощущений девушка и помогала старому колдуну. И никогда! Никогда бы не предала Усмия! Пока заговорщики рассчитывали на свою «послушную куклу» – ему ничего не угрожало. Никто не имел над ней власти!