Братство, или Кризис Сумеречных
Шрифт:
— Поздно, — меланхолично сказала Багира. — «Тупо сковано, не наточишь».
— «Тупо рождено, не научишь», — всё так же рассеянно завершил цитату мужчина и сделал шаг к калитке. Собака, не вставая, приподняла верхнюю губу, показав зубы. Молча.
— Не любят тебя животные, — снова хихикнула полненькая.
— Это не животное. Это скотина, — процедил её спутник. — У кого-нибудь есть сотовая связь?
Девушки синхронно вытащили телефоны и покачали головами.
— Ни шиша. Придется кричать.
— Просто восхитительно. Кит, могла
— Провода к дому тянутся. — Багира запрокинула голову. — Сова, что скажешь, телефонные?
— Угу, — толстушка прищурилась, — и телефонные в том числе. Интересно, сколько ему стоило сюда выделенную линию интернета тянуть?
— Интернет у него есть, а с телефонами полный швах. Хорошо устроился, — мужчина посмотрел за забор и пожал плечами. — По описанию дом совпадает. И что прикажете делать с этой тварью?
Раздумья могли затянуться надолго, но тут от дома послышалось посвистывание. Собака насторожила уши, вскочила и, не обращая более внимания на гостей, резво потрусила к крыльцу. Мужчина прищурился против солнечного света, прикрывая глаза ладонью.
— Вит! — крикнул он. — Это ты? Мы правильно попали?
— А куда вы целились? — отозвался голос. Сова и Багира с улыбкой переглянулись. Мужчина вполголоса выругался и подошёл к ограде.
— Так мы пройдём?
— Такое впечатление, что я могу сказать «нет», — пробормотал Вит. Спустился с крыльца, чмокнул, подзывая собаку, и прицепил к ошейнику толстую цепь. — Хрофт, сидеть.
Калитка беззвучно повернулась на хорошо смазанных петлях. Гости вошли во двор. Девушки остались у входа, а мужчина пошёл вперёд через небольшую лужайку. Вит двинулся ему навстречу. Они сошлись у колодезного сруба. Чтобы заглянуть в серо-зелёные глаза прибывшего, Виту пришлось запрокинуть голову.
— Раньше в таких случаях ты прятал взгляд, — сквозь зубы процедил гость.
— Раньше таких случаев не было.
Они смотрели друг на друга бесконечно долго. Текли минуты.
— Я… — начал, наконец, Вит и отлетел к колодцу, получив сокрушительный удар в челюсть.
— Это за мою свадьбу, — холодно сказал мужчина, подходя и сгребая собеседника за шиворот. Удар под дых. — Это — за то, что сбежал.
Вит, согнувшись, хватал ртом воздух. Пёс на цепи заливался кашляющим лаем. Мужчина отпустил ворот, перехватил Вита за волосы и резко дёрнул вверх. Удар в челюсть, на этот раз с другой стороны.
— Это — за то, что не давал о себе знать.
— Нам, хватит, — Сова оказалась рядом. Как и когда она пересекла лужайку, никто не заметил. — Будет с него. Он всё понял.
— Да ты что?
— Уверена. У него глаза не врут.
— Ты умудрилась рассмотреть его глаза?
— Я… тоже рад тебя… видеть, — выдавил Вит, пытаясь подняться с четверенек.
Гость хмыкнул, разглядывая стоящего на четвереньках хозяина дома.
— Скотина ты, брат, — Нам протянул руку, и побитый с облегчением за неё ухватился.
— А нас ты видеть не рад? —
— И вас… тоже. Дайте отдышаться от приветствия.
На крыльцо вышла Кит с полотенцем на голове.
— О, вы добрались. Как дорога?
— Хуже, чем я ожидал, но лучше чем могло бы быть. Спасибо, что нашла его, сестра, — не оборачиваясь, бросил Нам. — Вит, у тебя есть, что выпить с дороги? В горле пересохло. Устал уже от этой жары. И будь проклята урбанизация: здесь-то ещё ничего, а в городе не вздохнуть.
Приветствия, знакомство с хозяйкой дома и прочие мелкие заботы заняли изрядное количество времени. Когда солнце приблизилось к полуденной черте, братья сидели за складным столиком на той же лужайке, где проходило «примирение». Вит держал у лица пакет со льдом. Нам прихлёбывал из высокого стакана мутноватую жидкость и время от времени косился на пса. Тот сидел как вкопанный и с жадностью ловил носом запах жареного из дома. Женщины совместными усилиями готовили завтрак.
Старший брат размышлял, как удачнее будет начать разговор. Он сделал то, что хотел сделать уже восемь лет, и теперь чувствовал лёгкий стыд за свою горячность. Пусть младший и заслуживал этой трёпки, срываться не стоило. Вит ни о чём не думал. Он наслаждался ощущениями от пакета и тем, что остался жив.
— Ты же боишься собак? — произнес, наконец, Нам, решив остановиться на чем-нибудь нейтральном. — Со временем меняется всё, но этот страх ты таскал в себе очень долго. Смог справиться всё-таки?
— Вроде того, — не очень внятно промычал из-под пакета Вит. — Он — исключение из правил.
— Я правильно расслышал, его зовут Хрофт?
— Угу.
— Что за инсинуации в сторону Отца Воинов?
— Всегда терпеть не мог этого напыщенного вояку. — Вит отложил лёд, осторожно пощупал челюсть и взялся за второй стакан. На скуле расплывался синяк. — Пёс слеп на правый глаз, ну я и решил, что имени лучше не найти. Его сбили на трассе года четыре назад. Рёбра, передняя лапа, челюсть по осколкам собирать пришлось… Он проковылял восемь километров и вознамерился издохнуть у нас под окнами. Мешал мне спать, гад такой. Я хотел было читать отходную, но дети пожалели пёсика. С тех пор вот живёт, с-скотина. Кур соседских сожрал на три тысячи. Молчалив.
— «Характер нордический, стойкий, не женат», — подхватил Нам. Былой стиль общения возвращался, будто и не было никакого расставания. Это радовало.
— В последнем не уверен. — Вит усмехнулся. — Прибегала тут одна тётка пару месяцев тому. У неё немецкий дог. Сука. И истеричка.
— Хозяйка?
— Она тоже. В общем, пёса у неё с сорокапятисложной родословной. А этот кобель показал себя метким стрелком.
— Точно он?
— А больше некому. Разве что французский бульдог её соседей оказался на диво прыгучим. Ну, в общем, кое-как разошлись миром. Щенков до сих пор пристраивает по приютам и знакомым.