Братство Кольца
Шрифт:
Пиппин смущенно заерзал. Ему было неловко. Однако Колоброд не отвечал Сэму. Он в упор, не отрываясь, смотрел на Фродо. Фродо не выдержал и отвел глаза. Потом медленно с трудом выговорил:
– Нет, я не согласен с Сэмом. Мне кажется, вы не тот, за кого себя выдаете. Разговариваете вроде как обычный брыльчанин, а голос не похож. Опять же, чудно у вас получается. С одной стороны, остерегаете нас, а с другой - хотите, чтобы мы нам доверяли. Зачем водить нас за нос? Кто вы? Что и откуда знаете о моих делах?
– Ну вот, теперь вы, наконец, выучили урок, - мягко улыбнулся Колоброд.
– Перейдем к следующему. Осторожность - это одно,
В этот момент в дверь постучали. Явился господин Маслютик со свечами, за ним Ноб тащил бадью с горячей водой. Колоброд мгновенно отодвинулся в дальний темный угол.
– Вот, зашел пожелать вам доброй ночи, - заворковал Маслютик, расставляя свечи.
– Ноб! Отнеси-ка воду в комнаты.
Молодой хоббит вышел и закрыл за собой дверь.
– Вот оно как, значит… - Было видно, что хозяина заботит какое-то дело, а он не знает, с чего начать.
– Если я повредил чему, мне очень жаль. Извиняюсь, конечно. Но сами посудите, то -одно, то - другое. Видели, небось, каково мне крутиться приходится. Ну, запамятовал. Вспомнил теперь, может, беды-то и нет большой. В общем, просили меня позаботиться о хоббитах из Шира, в особенности об одном. О господине Сумниксе, значит.
– А я тут при чем?
– очень натурально сумел удивиться Фродо.
– Оно конечно, вам виднее, - закряхтел от смущения хозяин.
– Мне ведь сказано было, что господин этот, ну, Сумникс, скорее всего назовется Норохолмом. Ну и портретик описали, чтобы не ошибиться, стало быть. Ваш портретик-то, - добавил он.
– Да что вы! И как же вам его описали?
– уже совсем неубедительно поинтересовался Фродо.
– «Крепенький такой, невысокий, краснощекий», вот!
– торжественно объявил хозяин. Пиппин хихикнул. Сэм возмущенно фыркнул.
– Он мне и говорит, - продолжал, ничуть не смутившись, хозяин, покосившись на Пиппина, - «не очень то это тебе поможет. Хоббиты, Суслень, они все примерно такие. Но этот повыше все-таки, посветлее, на подбородке - ямочка, ясноглазый и, знаешь, задиристый такой». Прошу прощения, это он так сказал.
– Да кто он-то?
– не выдержал Фродо.
– А? Так ведь Гэндальф сказал. Может, знаете такого? Про него говорят - маг, мол, а по мне - добрый приятель, сто лет знакомы. Вот только не знаю, что он мне теперь при встрече скажет. Маг все-таки. Как бы эль не прокис, а то и самому в чурбан какой недолго превратиться. Знаете, вспыльчивый он, потом и пожалеть может, ан дело-то сделано. Да разве поправишь теперь… - Хозяин совсем смутился.
– Да говорите вы толком, чего не поправишь?
– Фродо начал терять терпение, следя за извивами Маслютиковых мыслей.
Хозяин растерянно посмотрел на него.
– О чем бишь я? Ах да, Гэндальф! Месяца три назад заходит он ко мне прямо в комнату не постучавшись. «Слушай, Суслень, - говорит, - ухожу я утром. Хочу тебя об одолжении попросить. Сделаешь?» А как же, говорю, всенепременно. А он мне: «Спешу, - говорит, - совсем времени нет. А надо весточку в Шир послать. Может, отправишь кого понадежнее?» Завтра же с утра и отправлю, отвечаю, ну, в крайнем случае послезавтра. «Лучше уж завтра», говорит он мне и письмо подает. Адрес вполне понятный.
– Маслютик
– Письмо! Мне от Гэндальфа!
– вскричал Фродо.
– А-а, - хитро ухмыльнулся хозяин, - значит, настоящая ваша фамилия все-таки Сумникс…
– Сумникс, Сумникс, - раздраженно сказал Фродо.
– Дайте-ка письмо поскорее, да объясните, наконец, почему же вы его не отправили? Вы ведь за этим и пришли, надо полагать?
Маслютик не на шутку обеспокоился.
– Эх, ваша правда, - понурившись, отвечал он.
– Прощения просим. Я в самом деле страх как боюсь, что Гэндальф скажет. Ну хоть беды-то большой не случилось, а? Не нарочно ведь я. Как лучше хотел. В тот день верного человека под рукой не случилось. А потом и пошло, и поехало. Одно на другое, вот и вылетело из памяти. Я же, сами видите, человек занятой. Но если можно это дело поправить, вы только скажите, в лепешку расшибусь, а сделаю. Я так и Гэндальфу обещал. «Суслень, - он мне говорит, - это мой друг из Шира подойдет. Назовется он, обрати внимание, Норохолмом! Чтоб никаких расспросов. Если он без меня придет, значит, плохо дело, помочь ему надо. Сделай, а я в долгу не останусь», вот так он сказал. Теперь вы - вот они, и беда, похоже, неподалеку ходит.
– Это вы о чем?
– похолодел Фродо.
– А как же?
– понизив голос, сказал хозяин.
– Люди эти черные! Они ведь Сумникса ищут. И будь я хоббит, если для доброго чего. В понедельник, стало быть, оно и приключилось. Собаки обвылись прямо, и гуси гоготали. Я сразу понял - дело нечисто! А тут Ноб приходит и говорит: «Там два черных типа у двери хоббита спрашивают, Сумникса какого-то. Я их не пустил, дверь захлопнул, так они по улице пошли и все про этого хоббита спрашивали». А потом еще этот Скиталец, Колоброд, значит, приперся, все к вам рвался, а вы ведь только-только пришли. Ни отдохнуть, ни закусить. Он такой…
– Такой, такой!
– внезапно выступил на свет Колоброд.
– Эх, Суслень, скольких забот сейчас не было бы, пусти ты меня тогда!
Хозяин подскочил от удивления.
– Ты откуда взялся?
– вскричал он.
– Чего тебе тут надо?
– Я его пригласил, - остановил хозяина Фродо.
– Он хочет помочь мне.
– Я, конечно, в ваши дела не вмешиваюсь, - недовольно пробормотал Суслень, - а только с бродягами связываться не стал бы.
– Ну а с кем ему, по-твоему, связываться?
– сурово спросил Колоброд.
– С толстым трактирщиком, который и свое-то имя помнит только потому, что слышит его по двадцать раз на дню? Они ведь не могут на всю оставшуюся жизнь поселиться в твоем «Пони». И домой им дороги нет. И путь впереди немеряный. Может, ты с ними пойдешь, людей черных прогонишь, а?
– Я?!
– в неподдельном страхе вскричал Маслютик.
– Чтобы я - из Брыля? Да ни ногой, ни за какие деньги! А в самом деле, - обернулся он к хоббитам, - почему бы вам у меня не погостить? Ну хоть недолго, господин Норохолм! Здесь у меня спокойно. А то что, в самом деле, у вас за дела? И черные эти… Откуда они взялись-то?
– Вряд ли я сейчас смогу все вам объяснить, - вздохнул Фродо.
– Беспокойно мне, да и устал, признаться, в дороге. За гостеприимство спасибо, конечно, да только должен честно предупредить: пока я здесь, вам про покой забыть придется. А Черные Всадники, они… я думаю, пришли они…