Братва. Пощады не будет
Шрифт:
– С нашей. Монах, с нашей! – поправил Шепот, нажимая кнопку переговорного устройства на столе. – Машенька, организуй-ка нам коньячку. И лимончики не забудь, пожалуйста.
Должно быть, все было приготовлено загодя – уже через мгновение дверь в кабинет приоткрылась, впуская молоденькую секретаршу с серебряным подносиком, на котором гордо высились пара стаканчиков и черная бутылка «Наполеона» в окружении золотистых лимонов. Поставив ношу на стол, секретарша собралась наполнить французским эликсиром серебряные стопки, но Гоша махнул рукой:
– Ступай, милая. Мы сами управимся.
–
– По-видимому, зря я на тебя грешил! – совсем не по теме высказался Шепот, смерив меня насмешливым взглядом. – Ты даже не в курсе моих дел. Выходит, ничего не пробивал и не вынюхивал. Вывод: черных коварных замыслов не вынашиваешь. Я не ошибаюсь, Монах?
– В цвет, Гоша! Но я не понял...
– Мария моя родная дочь, а не постельная пассия,– пояснил хозяин кабинета, поднимая наполненный стаканчик. – Выпьем, брат, за сотрудничество и полное взаимопонимание!
Делать было нечего. Пришлось бодренько опорожнить стопку с любимым напитком.
– Закусывай, Монах! Правда, ты больше мандарины уважаешь, но и лимончики вещь изумительная. Поверь слову!
– Нда! – я пожевал дольку желтой кислятины и поморщился. – Но, судя по твоей осведомленности, это ты, браток, какие-то замыслы вынашиваешь... Небось, и график моих передвижений по городу имеешь на кармане? Ну ты и пройдоха!
– А как же! – хохотнул Шепот, явно польщенный.– Надо во всех направлениях мозгами шевелить. Как говорили древние мудрецы: хочешь мира – готовься к войне! Я ведь навроде тебя – имею слабость к умным афоризмам...
Прежде чем расстаться, мы тяпнули еще по одной стопке, закрепляя взаимопонимание.
– Как прошла встреча? – не стерпев, поинтересовался Киса, когда мы погрузились в нашу «девятку».– Все путем?
– Нет, – признался я. – Дело оказалось даже паршивее, чем я думал. Господин Шепот не только на нашу территорию претендует, но и на долю в доходах. И всех конкурентов нашими руками хочет убрать. Любит Гоша пословицы, а главную забыл: жадность фраера погубит! Ладно. Домой хочу. Бей по газам, Цыпленок!
Так как с давних пор имею устойчивое пристрастие ко всякого рода научным опытам и экспериментам, то остаток дня истратил на дегустацию четырех марок греческого коньяка, желая установить, какая из них достойна прописаться в моем домашнем баре.
Еще раз досконально убедился, что любое искусство требует серьезных жертв, а искусство ответственно-старательного экспериментатора – в особенности. Короче, до такой степени увлекся сравнительным анализом вкусовых качеств и ароматов напитков, что еле в оконцовке отыскал в комнате собственную постель. Но требуемый результат все же был, хоть и с невероятными трудностями, достигнут: с сегодняшнего дня со всей ответственностью могу утверждать, что греческие коньяки даже в подметки не годятся французским. Такая же грубая алкогольная подделка, как и итальянские. Впрочем, коробку-другую «Царицы» стоит, пожалуй, закинуть в запасник на антресоли. Она, правда, больше смахивает на крепкий ликер, чем на коньяк, но пить вполне можно. Оригинальный «букет» – не исключено, что «Царица» состоит в каком-то дальнем родстве с благородным «Императором».
Глава 3
Вот
Приняв освежающий контрастный душ, первым делом звякнул капитану Пилипчуку, назначив немедленную встречу у меня на квартире. Участковый инспектор проявил весьма похвальную дисциплинированность и не заставил слишком долго ждать своего появления.
– Привет служивому люду! – поприветствовал я капитана, впуская в квартиру.
– Хэлло, Монах! – панибратски ответствовал Пилипчук, как видно, так и не уяснивший себе до сих пор своего незаметно-скромного номинала в моей колоде.
– А я наивно полагал, что в твоих родных краях принято говорить: здоровеньки булы! – усмехнулся я, устраиваясь в глубоком кресле и радушно указывая на противоположное.
– Стараюсь не отставать от новой жизни, идти в ногу со временем! – осклабился капитан. – Нынче же все на американский манер. Подмял под себя Запад нищую Русь, как старый опытный развратник глупую пьяную малолетку. Хорошо хоть, что не только всеми своими болезнями наградил страну, но и долларов отстегнул на бедность! Субсидии ихние имею в виду.
– А ты, оказывается, завзятый политолог! – несколько даже удивился я. – Тебе бы лектором от КПРФ работать, а не участковым ментом!
– Ноу! – покачал головой капитан. – В коммунистах я окончательно разочаровался. Пустобрехи. Если у кого и хватит духу дать обнаглевшей Америке по зубам, так это Жирику. Подумываю в его партию вступить. Как считаешь?
– Бог навстречу! Но навряд ли ваш псевдолиберальный теляти сможет матерого волка забодати. Да и не верю я ему ни на полушку. Стоит Жириновскому на престол вскарабкаться – тут же остатки России запродаст кому угодно – тем же Штатам. У него ведь на морде крупными буквами написано: хапуга, интриган и алкаш. А зубами против Запада клацает для того, чтоб нашему придурковатому обывателю потрафить. Модно быть патриотом!
– Ну, не знаю, – с явным сомнением-недоверием протянул Пилипчук. – А ты на кого поставил бы?
– На Явлинского. Единственный трезво-здравомыслящий мужик. К сожалению, стопроцентный интеллигент. Из-за этого наша пока что быдло-плебейская Родина за него не проголосует в обозримом будущем. Ладушки! Вернемся из заоблачных эмпиреев на твердую землю, чтобы драгоценное время не разбазаривать. Кстати, пословица «время – деньги» тоже американская. Ты, капитан, помнится, интересовался у меня возможностью как-то подзаработать слегка. Верно говорю?
– Да. Было дело, – тяжко вздохнул Пилипчук. – Жена, вишь, моду взяла: пилит изо дня в день – вынь да положь ей японский телевизор с видиком. Не разумеет, дура, что мне уж третий месяц зарплату задерживают!
– Ну, это не беда! – широко улыбнулся я расстроенному собеседнику. – Могу легко выправить твое финансовое положение. А заодно и по службе помочь. Если не повышением, то премию годовую от своей конторы точно получишь! Без всяких задержек и проволочек! Гарантирую!
– Это как же? – весь подался вперед Пилипчук, чуть не вывалившись из кресла от избытка заинтересованности.