Братья до конца

Шэн Даррен

– Да.
– Прошептал Лартен.

– Ты можешь открыть мне ее?

– Нет.

– Как скажешь.
– Кивнул Ванча.

– А что случилось с Труской?
– Спросил Лартен.

– Ее мужа и дочь убили рыбаки.
– Вздохнул Ванча.
– Когда Скелк становится вдовой, она должна двадцать или тридцать лет жить в скорби, отдельно от остальных. Я предложил ей дом в Цирке Уродов. Я знал, что Хиберний примет ее.

– Это было очень великодушно с твоей стороны.

– Я поступил

бы так для любого друга. Для тебя в том числе.

Лартен улыбнулся, услышав, что Принц все еще считает его другом.

Ванча громко отрыгнул, затем сказал: “Хотел бы я остаться, но мне надо двигаться дальше. Не каждый из нас может позволить себе роскошно жить, позабыв о своих обязанностях”.

– Очень смешно.
– Сказал Лартен. Он был рад, что его подразнили.

Ванча направился к двери, но тут остановился и сказал: “Никто не видел Вестера с тех пор, как ты сказал Гавнеру, что устал от всех нас”.

– Вот как?
– Спросил Лартен. Выражение его лица не изменилось.

– Ходят самые разные слухи.
– Продолжил Ванча.
– Группа ненавистников вампанцев распалась, и в последнее время о войне никаких разговоров не было. Курда даже сумел убедить некоторых Генералов, что кланам нужно вновь объединиться. Возможно, если у него все выйдет, мы еще сможем увидеть истинный мир среди кланов на своем веку.

– Это было бы неплохо.
– Сказал Лартен.

– Ты больше не ненавидишь вампанцев?
– Спросил Ванча.

– Нет.
– Ответил Лартен.
– Жизнь слишком коротка для ненависти.

– Кажется, ты наконец-то начинаешь что-то понимать.
– Хмыкнул Ванча.
– Хочешь ли ты, чтобы я передал от тебя привет Себе и рассказал ему новости о Вестере?

– Скажи ему… - Лартен сглотнул и понизил голос.
– Скажи ему, что я не знаю ни одного вампира с подобным именем.

Ванча удивленно моргнул, затем грустно плюнул. Ему было ужасно любопытно, но он знал, что Лартен никогда и никому не расскажет, что случилось. Он кивнул и нехотя отправился передавать сообщение Себе Найлу. Хотя Лартен сказал очень мало, это расскажет старому квартирмейстеру все, что ему нужно знать о судьбе его бывшего помощника и куда больше, чем он когда-либо хотел слышать.

*

Два года спустя Лартен висел на стене, высоко над сценой и терпеливо ждал. Они только что закончили выступать в обычном поселке, устроив представление в старом, заброшенном кинотеатре. Все как всегда прошло гладко, но у Лартена было предчувствие, что это необычная ночь и что его жизнь скоро очень сильно изменится. Он еще не знал, хорошим будет это изменение или плохим.

Вампир привык к возгласам и аханью людей, когда он выходил на сцену с Мадам Октой. Паучиха заставляла дрожать даже

самых смелых. Но в этот вечер мальчик ахнул необычным образом. Это был возглас не страха, а распознавания.

Во время своего выступления Лартен осторожно всмотрелся в толпу и разыскал мальчика. Он сидел в одном из первых рядов со своим другом. Другой юноша был заворожен Мадам Октой, как большинство людей, но ахнувший мальчик смотрел только на ее рыжеволосого хозяина. Он следил за каждым движением Лартена, завороженный и взволнованный, но при этом странно радостный.

В ту ночь после представления не было никаких вечеринок. Лартен собирался отправиться на поиски крови, но вместо этого он вернулся на сцену и вскарабкался на стену, чтобы спрятаться в тени, рядом с крышей здания. Через некоторое время он услышал какие-то шорохи на балконе, противоположном его месту.

Своими зоркими глазами он заметил, как второй мальчик, друг ахнувшего, медленно крадется вперед. Он был в ужасе, но продолжал двигаться. Он выглядел как храбрый, но глуповатый парень.

Несколько минут спустя тот мальчик, что ахнул, зашел на сцену. Лартен внимательно посмотрел на него. Вампир был взволнован и напряжен. Последние несколько лет он жил в безопасном, спокойном месте. Его вполне устраивало плыть по жизни с Цирком Уродов. Но он всегда знал, что ему однажды придется оставить Цирк позади и идти навстречу будущему. Чутье подсказывало ему, что мальчики начнут этот процесс.

Вампир подумал о том, чтобы остаться в тени и не реагировать на зов судьбы. Жизнь будет настолько проще, если он продолжит висеть на стене и покинет город, как только мальчики уйдут из кинотеатра. Возможно, если он свяжется с ними, на него снова обрушатся мучения и боль.

Но Лартен устал прятаться от трудностей жизни. Он не боялся будущего и возможной смерти. Повиснув в темноте, он чувствовал, как все во вселенной становится на свои места вокруг него, будто он, наконец, в нужном месте в нужное время. Куда бы он ни пошел отсюда, и что бы ни случилось в эту ночь и после нее, это было его судьбой. И после стольких преград для него было облегчением, наконец, не бояться того, что приготовила для него жизнь.

С жестом одновременно принятия и отрицания, вампир отпустил стену. Раздвигая руки и позволяя плащу развиваться сзади него, он прыгнул к сцене как летучая мышь. На балконе мальчик в страхе отступил назад, после чего встал на колени и уставился на мужчину, стоявшего около его дрожащего друга. В своей пестрой красной одежде, с его необычными рыжими волосами, бледной кожей, глубоким и неровным шрамом и пронзающим взглядом, его нельзя было ни с кем спутать.

Мистер Крепсли!

КОНЕЦ