Братья Дуровы
Шрифт:
ва. Но в его выпадах все-таки был заключен некий личный момент,
обида на сына издателя.
Гораздо сильнее прозвучало выступление Дурова против другой
реакционной газеты— «Гражданин», издававшейся князем Ме¬
щерским. На арену вынесли несколько газет, и Дуров предложил
свинье выбрать себе издание по вкусу. Хрюшка тыкала пятачком
в «Гражданина», и создалось впечатление, что она читает эту
газету. Стоявший рядом Дуров комментировал:
зету выбрала свинскую».
А как Дуров подготовил этот трюк? Просто, пожалуй, даже
слишком просто. В день представления он, по его словам, «провел
два часа тет-а-тет» со свиньей, в продолжение которых беспрерывно
подносил к ее рылу газету и щелкал ею по носу. Боясь щелчка,
свинья стала отворачиваться от всякой газеты. Когда же дрессиров¬
щик поднес номер, обильно смазанный салом, то чушка не выдер¬
жала и с наслаждением принялась вбирать носом вкусный запах.
Воспоминание об этом эпизоде Анатолий Дуров заключил при¬
мечательными словами: «Вот образец легкости дрессировки. Многие
другие номера, кажущиеся хитроумными, так же незамысловаты и
так же легко вдалбливаются в зверьков, которые всегда представ¬
ляются зрителям чрезвычайно смышлеными, между тем все это не
более как фокус. Очень часто изобретательность дрессировщика при¬
писывается феноменальному уму животных».
Клоуны Дуровы, как истые поэты арены, все более становились
«властителями чувств» многоликой толпы — своих зрителей.
К счастью, в своем творчестве они избегали вредного подражатель¬
ства и губительной банальности, приводящих к грубому ремеслен¬
ничеству.
Ничего, что порой темы их выступлений перекликались, однако
манера исполнения Анатолия Дурова разительно отличалась от то¬
го, что делал на арене его брат Владимир. Если Анатолий обладал
богатым воображением, находчивостью в ответах и даром мгновен¬
ной импровизации, то Владимир — умением изобретательно и весело
выступать со своими четвероногими и крылатыми помощниками, что
позволяло ему не только забавлять, но и покорять публику, неиз¬
менно быть господином положения с первого своего появления на
манеже.
В то же время Дуровы все более становились клоунами-публи-
цистами, сатириками. Вот одно антре Владимира Дурова, показы¬
вающее, что ему, как и его брату, уже в раннюю пору были свой¬
ственны обличение и сатира.
В Москве происходили студенческие волнения, газетам о них
запрещено было писать. Все объяснялось событиями в университете.
В те годы студенты ходили обычно в рубашках навыпуск, с пле¬
дами вместо пальто. Начальство ввело форму и потребовало обяза¬
тельного ее ношения. Многие студенты отказались. Тогда инспектор
университета Брызгалов предпринял репрессии против непокорных,
что вызвало новый взрыв возмущения. Решено было ретивому ин¬
спектору нанести публичное оскорбление. По жребию это должен
был сделать студент Суханов. В Благородном собрании он дал поще¬
чину Брызгалову.
Разумеется, студент был исключен из университета, а инспектор,
хотя и покинул свой пост, но получил звезду от правительства.
В один из вечеров Владимир Дуров вышел на арену и обратил¬
ся к униформисту-помощнику:
— Вообразите, что вы умный...
— Пожалуйста!—униформист принял соответствующую позу.
— Теперь вообразите, что вы инспектор...
Зрители, особенно студенты, насторожились, зашушукались. А
клоун нарисовал мелом на своей руке звезду и дал звонкий «апач»
униформисту-«инспектору».
Весь цирк задрожал от криков: «Браво, Дуров! Браво!» Публика
неистовствовала все сильнее, молодежь вскочила со своих мест.
Представление пришлось прервать. О случившемся немедленно до¬
несли полицмейстеру, тот самолично препроводил артиста в по¬
лицейскую часть.
На следующий день из полицейской части его привели в канце¬
лярию генерал-губернатора. Князь Долгоруков велел поставить
стул посреди пустого зала и коротко приказал:
— Сидите, пока не приду!
Несколько часов кряду клоун просидел на стуле, слушая бой ча¬
сов и разглядывая лепные узоры на потолке. Наконец, после то¬
мительного ожидания дверь отворилась, и князь крикнул с порога:
— В следующий раз ешь пирог с грибами да язык держи за зу¬
бами. А теперь убирайся из Москвы, и до тех пор не являйся, пока
не забудут твоей фамилии...
Генерал-губернатору совсем не хотелось затевать нового сканда¬
ла, да еще с кем?.. С клоуном!
Уж такова судьба русских клоунов: веселить народ разрешалось
лишь «с дозволения начальства».
Вот образец одной из афиш середины прошлого века. «С дозво¬
ления начальства Владимирской губернии удельный крестьянин
Григорий Иванов может представить нижеследующие увеселитель¬