Братья Гримм
Шрифт:
Как-то однажды Албоин, сидя в Вероне и совершая трапезу, велел королеве налить вина в ту чашу, которую он сделал из черепа ее отца, и говорит ей: «Выпей вина вместе со своим отцом!» Розамунде больно было слышать это, но она взяла себя в руки и решила отомстить. Она отправилась к Хельмихису, оруженосцу короля и своему молочному брату, и стала его просить убить Албоина. Но Хельмихис не согласился и посоветовал только поручить это дело Передео, храброму воину. Честный Передео, однако, наотрез отказался участвовать в этом злодеянии. Тогда Розамунда пошла на хитрость и тайком спряталась в постели своей служанки, к которой наведывался Передео. Вскоре появился Передео и, сам того не ведая, провел ночь с королевой. Совершив грех, Розамунда спросила Передео, за кого он ее принимает, и, услышав имя его подруги, сказала: «Ты ошибаешься, любезный,
Однажды пополудни, когда Албоин уснул, Розамунда велела соблюдать тишину в замке, убрала подальше все оружие, а меч Албоина крепко-накрепко привязала к его кровати, так что его нельзя было ни оторвать, ни вытащить из ножен. Тогда она, по совету Хельмихиса, впустила Передео. Албоин, пробудившись ото сна, увидел грозившую ему опасность и хотел было достать меч, но это ему не удалось; он схватил скамейку и некоторое время упорно ею защищался. В конце концов смелый и могучий воин, победивший столько врагов, оказался беззащитным перед хитростью и коварством своей жены. С плачем и причитаниями хоронили его лангобарды. Его могила находится у самой лестницы, ведущей в королевский замок. Герцог Гизильберт открывал потом могилу, чтобы взять оттуда меч и украшения. Он говорил потом, что видел Албоина».
Трудно переоценить значение этого сборника братьев Гримм для сохранения и популяризации такого весьма специфического вида народного творчества, как предание. Вместе с тем судьба этого сборника оказалась менее счастливой, чем судьба «Детских и семейных сказок». Хотя многие из преданий обрели настоящую известность только после выхода в свет гриммовского сборника и стали хрестоматийными, породив немало подражателей, все же общий интерес к нему был не так велик, как к сборнику сказок. «Немецкие предания» по сравнению с «Детскими и семейными сказками» выдержали лишь незначительное количество переизданий.
Удивительным является тот поворот в творческой биографии Якоба Гримма, который произошел в промежутке между 1815 и 1819 годами. В течение тринадцати лет занимался он собиранием народных сказок. И вот спустя всего четыре года с момента выхода в свет второго тома «Сказок» выпускает огромный труд — «Немецкую грамматику», в котором почти с нечеловеческой обстоятельностью и методичностью разрабатывает историю и грамматическую структуру германских языков, начиная с готского, подробнейшим образом останавливаясь на каждой эпохе их развития, — сказочник Якоб Гримм вдруг становится классиком языкознания и повергает своим многотомным трудом в изумление весь ученый мир.
Его «Немецкая грамматика» явилась принципиально новым в истории изучения германских языков трудом, неслыханным по размаху, глубине и широте охвата материала, заложившим прочный фундамент для научных исследований в этой области. Его предметом стал не только и не столько современный Гриммам немецкий язык, сколько путь его становления и основные эпохи его развития.
Пользуясь уже определившимися принципами сравнительно-исторического изучения языка, Якоб Гримм оперирует очень конкретным материалом готского, древне-, средне- и нововерхненемецкого, англосаксонского, древнескандинавских (включая древнеисландский), шведского, датского и других языков. Этот огромный труд охватывает вопросы фонетики, морфологии, синтаксиса, словообразования и словарного состава германских языков, — и в каждом из этих больших разделов Якобу Гримму удалось сделать ряд ценнейших наблюдений и интересных открытий.
О масштабе труда, проделанного Якобом Гриммом в процессе создания «Немецкой грамматики», и о его заслугах перед наукой очень хорошо сказал Генрих Гейне: «...Якоб Гримм сделал для языкознания больше, чем вся... Французская академия со времен Ришелье. Его «Немецкая грамматика» — исполинское создание, готический собор, под сводами которого все германские племена, словно гигантские хоры, поднимают голоса, каждое на своем наречии... Человеческой жизни и человеческого терпения не могло хватить, чтобы собрать эти глыбы учености и чтобы скрепить их воедино из сотен тысяч цитат» 10 .
10
Г. Гейне. Собр. соч. в 10-ти
В предисловии к «Немецкой грамматике» Якоб Гримм изложил основные принципы построения своего труда. «Я противник общих логических понятий в грамматике, — писал он, утверждая свой подход в противовес широко распространенной в ту пору «философской» трактовке этого предмета, — они создают только видимость строгости и целостности определений, но мешают точному наблюдению, которое я считаю душой языкознания. Кто не признает наблюдения, результаты которого в своей непреложности... смеются над любой теорией, тому никогда не проникнуть в непостижимый дух языка». «Надежность и точность грамматики как таковой, — говорится далее в предисловии, — может быть достигнута не иначе как путем полного перечисления всех примеров, относящихся к данному правилу фонетики или морфологии, — не для фиксации частностей ради самих частностей, а имея в виду то, что наглядный обзор этих примеров таит в себе совершенно непредсказуемые преимущества и возможности».
Трудно судить, какой раздел «Грамматики» больше других удался Якобу Гримму, но есть мнение, что наибольшую ценность в его труде представляет собой фонетическая часть. Столь подробно, основательно и систематически разработанной исторической фонетики германских языков до Гримма просто не существовало.
Исследуя становление звукового состава семьи германских языков, Якоб Гримм, помимо блестящего владения предметом, проявляет удивительно тонкое чутье языка и незаурядные комбинационные способности, поражающие до сих пор самых талантливых лингвистов, занимающихся германской филологией. Поэтому бессмысленно было бы пытаться перечислить все обилие новых наблюдений, которые удалось сделать Якобу Гримму только в разделе фонетики. Так, опираясь на работы датского лингвиста Расмуса Кристиана Раска, он более отчетливо сформулировал «закон передвижения» согласных, то есть закон соответствия определенных групп согласных в германских языках определенным группам согласных в древнегреческом, латинском, древнеиндийском, славянских и других индоевропейских языках. Много новых наблюдений и предложений внес Якоб Гримм и в другие разделы своей исторической «Грамматики». Так, например, принцип деления глаголов на слабые и сильные он распространил и на склонение существительных. Важное значение среди прочих проблем, затрагиваемых его «Грамматикой», Я. Гримм придает проблеме диалектов; он подчеркивает, что диалекты заслуживают того, чтобы ими занимались ради них самих, а не рассматривали их как вспомогательное средство в изучении литературного языка. Я. Гримм выдвигает свою теорию распространения и угасания диалектов, предлагает целый ряд методических рекомендаций, например, как определять границы диалектов в древних языках и по каким элементам грамматики лучше всего определять диалекты. На дискуссионный вопрос о том, существовал ли в Германии XII—XIII веков единый народный язык, Я. Гримм отвечает утвердительно.
«Немецкую грамматику» Я. Гримм написал за очень короткий срок; безостановочное продвижение вперед такого гигантского труда требовало от него большого напряжения, и на повторное прочтение написанного и корректуры уже не хватало сил. Якоб сам прекрасно понимал, что его труд отнюдь не свободен от недостатков и неточностей, что его можно было бы сделать стройнее и о многом сказать лучше. И надо отдать должное немецкому ученому Карлу Лахману, который оказывал Якобу в этот трудный период твердую моральную поддержку, убеждая, что тот создает эпохальный труд, что его придирчивость к себе излишне строга и что отдельные погрешности работы ничуть не умаляют ее ни с чем не сравнимых достоинств и с успехом будут впоследствии устранены его учениками.
Важно отметить, наконец, что для самого Якоба Гримма смысл создания «Немецкой грамматики» не исчерпывался решением чисто лингвистических проблем, сколь бы важны они ни были:. Исследование языка и его истории было в глазах Якоба и его брата Вильгельма еще одним подходом к изучению и освоению истории и культуры своего народа.
Следующим — после «Грамматики» — этапным трудом Якоба Гримма явилось фундаментальное исследование «Немецкая мифология» (1835 г.). В нем материализовался наконец давний замысел Якоба Гримма реконструировать германскую мифологию, объяснить ее и вернуть ей хотя бы частицу того авторитета, которым она пользовалась во времена германской древности и которого она, по мнению братьев Гримм, вполне заслуживает.