Братья и сестры по оружию. Связные из будущего (сборник)

Валин Юрий Павлович

— Що говорить? Вы мэнэ вбылы, — простонал тот.

— Еще нет. Говори: кто? зачем? сколько?

— Ничого не скажу. Москали клятые. Каты!

— Я тебе уши отрежу, потом пальцы. А потом яйца. Или наоборот. Яйца тебе, видимо, не слишком нужны.

— Режь, коммуняка. Хай живэ нэзалэжна Украина!

Катрин врезала ему по скуле. Пленник неожиданно отключился. Девушка выругалась и принялась осторожно похлопывать хлипкого мужчину по щекам. Сзади на нее смотрел лейтенант. Катрин лопатками чувствовала

его ужас и отвращение.

— Не стой, оружие собери…

Пленный, наконец, открыл глаза. Мутно взглянул на девушку:

— Що?

— Ты кто?

— Учитель я. Ты хто? — Мужчина едва ворочал языком. Глаза снова начали закатываться.

— Задержанные где? — Катрин придерживала его за пиджак, но встряхнуть боялась. И так готов сомлеть. Нужно было бережнее по затылку стукать.

— Мы их нимцям здамо, нэхай розбыраються, — прошептал пленный.

— В камерах посмотреть нужно, может, так и сидят, — сдавленно проговорил лейтенант Любимов. Две винтовки висели у него на плече, третью, ту, что в крови, он держал за ствол, как ядовитую гадюку. Похоже, лейтенанта мутило.

Катрин выпрямилась.

— Брезгуешь, да? — с ненавистью прошипела она. — Головы разбивать — это тебе не из танка постреливать. А что они сделали бы со мной, ты подумал? Ты еще про права человека вспомни и презумпцию невиновности. Не та война. Да это еще и не война. Так — разногласия с селянами. Тащи оружие в машину, бери Сопычева, и пошли камеры осматривать. Катрин вырвала из рук парня грязную винтовку. — Живее, товарищ танкист.

Лейтенант четко повернулся через левое плечо. Широко перешагнул труп «сержанта».

Катрин слышала, как за дверью Любимова вырвало.

Ей и самой было нехорошо. Длительные перерывы в подобной «работе» подпортили квалификацию. Катрин вытерла измазанный кровью, серой «кашей» и прилипшими волосами приклад о брюки лежащего в проходе тела. К горлу подкатило. Бросить бы винтовку, стволов хватает, да не время слабость показывать. Девушка сгребла в карман пару лежащих у телефона обойм. Нашла свою пилотку. Нетерпеливыми рывками расстегнула ремень «сержанта», сняла кобуру «нагана».

По коридору протопали шаги. В дверном проеме возник Сопычев.

— Товарищ инструктор—…ефрейтор онемел, увидев склонившуюся над трупом девушку.

— Ефрейтор, вы сюда полюбоваться зашли? — ласково осведомилась Катрин, засовывая за пояс кобуру.

— Никак нет, — пролепетал радист, озирая тела в разгромленной комнате. — В городе вроде бы моторы слышны.

— Вроде или слышны? — прошипела Катрин.

— Слышны, — глухо сказал из коридора лейтенант, — скорее всего, мотоциклы.

— Живее, — Катрин перепрыгнула через труп. — Где камеры?

Они выскочили во внутренний двор. Небольшой плац… Гаражи… Машина с открытым капотом…

Любимов решительно бросился к приземистому строению, похожему на барак или конюшню. Катрин озиралась по сторонам. Тихо, зарешеченные окна глядят со всех сторон. Лейтенант толкнул дверь. Заперто.

— Сопычев!

Ефрейтор ударил в дверь прикладом. Грохнуло на весь двор. Катрин присела спиной к стене, выставила винтовку. Если сейчас начнут палить, окажемся как на ладони. Дверь не поддавалась. Теперь лейтенант и Сопычев лупили в нее прикладами вместе. Замок держался.

— В сторону, — скомандовала Катрин. Уперла винтовочное дуло в замочную скважину. «Сейчас сама заполучишь рикошет в глупый лоб».

Обошлось. Зато отдача чуть не вырвала винтовку из рук.

— Вперед…

Мужчины дружно навалились плечами. Дверь, жалобно скрежетнув, распахнулась. Передернув затвор, Катрин заскочила в темный коридор. Пустующий стол дежурного, двери направо, двери налево. Тишина. Некогда искать.

— Тарасов? Есть Тарасов? — заорала Катрин во все горло.

— А кто стрелял? — поинтересовался бас из-за двери под грубо намалеванным номером «5».

— Кто надо, тот и стрелял. Мне нужен Тарасов.

— Что за проблемы? Интим не предлагать. Нашли время, — пробурчал тот же голос.

— Что происходит? Когда кормить будут? — закричали с другого конца коридора. Послышались еще голоса.

Катрин подскочила к пятой камере. Утренний свет вовнутрь почти не попадал. Электрическая лампа не горела.

— Отойти к свету! Живо!

— Настойчивая какая, — удивился бас. — Ты меня еще жениться заставь.

— К окну! Или стреляю, — Катрин вскинула винтовку.

— Вот черт, — пробормотали внутри, и широкоплечая фигура отступила под зарешеченное окошко.

Две шпалы в петлицах, рост, телосложение, лицо… Подполковник похудел, но узнать можно.

— Какого хрена, товарищ Тарасов?! Что вы здесь спектакль устраиваете? Немцы на подходе.

— Ну, извините. Обленился я тут, — зло проговорил подполковник.

Лейтенант двинул в гулкую дверь прикладом.

— Не стоит, — спокойно сказал Тарасов. — Дверь крепкая, а ключи у дежурного, в ящике стола.

Катрин метнулась к столу, выдернула ящик, высыпала содержимое на стол. Среди карандашей, скрепок и ластиков зазвенела связка ключей.

— Там номерочки, — посоветовал подполковник, — вы не торопитесь.

Когда девушка отперла дверь, Тарасов шагнул, окинул цепким взглядом освободителей и ловко выхватил из-за пояса девушки кобуру с «наганом».

— Благодарю, мадмуазель. Ключи…

Катрин отдала ключи, и подполковник зашагал по коридору. Был он широкоплеч, плотен, двигался вроде бы неторопливо и в то же время угрожающе быстро.