Братья Змея

Абнетт Дэн

— В этом нет необходимости. Кроме того, ваш город опустел. Пройдет ведь некоторое время, надо полагать, прежде чем люди смогут вернуться в свои дома после вынужденного бегства. Благодарю вас за лестное предложение, но мне пора улетать.

Стараясь не показывать, что расстроена, Антони продолжила:

— Ну, раз надо, тогда конечно. Однако мне нужно составить отчет для верховного законодателя. Он наверняка захочет узнать все о произошедших событиях — во всех деталях. Вы сказали, ваше имя Приад, я не ошиблась?

— Да.

— И какое у вас звание? Генерал? Военмейстер?

Великан потряс головой.

— Я обладаю

почетным званием боевого брата.

— Брата? Как у монахов? Понимаю. Но у вас же есть люди под вашим командованием?

— Нет, главный секретарь. Я — боевой брат, Железный Змей. Имею честь быть рядовым отделения «Дамокл».

Антони заметно смутилась.

— Так вы что, просто боец?

— Просто рядовой боец. Еще год назад я был лишь соискателем, старающимся доказать, что достоин быть включенным во фратрию. Я заслужил свое место в отряде, и уже трижды участвовал в сражениях. Сержант моего отделения, брат Рафон, лично выбрал меня для этого задания. Он рассматривал его как проверку моей способности действовать автономно, в одиночку.

Тут Приад заметил выражение ее лица.

— Мне жаль разочаровывать вас, главный секретарь. Отправив сюда такого, как я, рядового бойца, орден никоим образом не желал продемонстрировать пренебрежения к Баал Солоку. Просто у нас так заведено, это в порядке вещей.

— И одного бойца обычно хватает, — заключила она. — Вы ведь это хотите мне сказать, не так ли? Я нисколько не разочарована. Думаю, это придаст моему отчету еще большую исключительность. Если даже один ваш «рядовой» боец в состоянии совершить то, что вы сделали, тогда что же, должно быть…

Антони так и не закончила фразу. Она переменила позу в кресле, чтобы поудобнее устроить свои ноющие ребра.

— А что это была за штука? Та челюсть?

— Я ее не видел. Из описания, что вы мне дали, это похоже на какой-то военный трофей, что-то очень ценное для примулов. И теперь он для них навсегда потерян.

— Не вполне, — сказала она.

По левую руку от нее на журнальном столике стояло небольшое блюдо. В нем лежали два грязных, похожих на колья, зуба. Она подобрала их в пепле и решила сохранить.

Железный Змей кивнул.

— Что ж, теперь это будет вашим трофеем, главный секретарь. Трофей охотника на примулов!

— Могла ли я предположить… — покачала она головой и усмехнулась.

— Будьте счастливы, главный секретарь! Да хранит Император и ваш мир, и ваш народ.

— Ну, даже если он решит иначе, я теперь знаю, к кому обращаться!

На следующий день, в туманный серый рассвет, очень похожий на тот, что встретил его в день прибытия, Железный Змей покинул планету. Рев двигателей его корабля эхом разнесся и над заливным лугом и дворцовым парком, и заставил дребезжать оконные стекла во дворце верховного законодателя.

Облаченная в длиннополый халат, опираясь на трость, Антони задумчиво стояла у одного из высоких окон западного крыла и наблюдала, как раскаленная добела звезда сначала быстро взмыла ввысь, сопровождаемая жемчужным мерцанием в сером тумане, а потом медленно растворилась в бескрайнем небе.

Прихрамывая, молодая женщина пошла по пустынному коридору, а огромная черная собака, громко шлепая лапами по паркету, послушно побрела за ней следом.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧЕРНОЕ ЗОЛОТО

Миссия на Розетте

I

Фляга

была медная, цилиндрическая, стянутая серыми полосками цинка. Брат Мемнес вытащил ее из футляра, примотанного к набедренному щитку его силовых доспехов Марк VII.

Это было частью священного обряда подношения воды, и никто не сводил с него глаз. Девять закованных в броню воинов — целое штурмовое отделение — окружили коленопреклоненного апотекария. Тот отвинтил крышку и, наклонив флягу, уронил несколько капель на свою пластинчатую перчатку. Серые, как орудийный металл, доспехи воинов были покрыты бледной пленкой пыли, на которую здешняя пустыня была более чем щедра. Капли на запыленных пальцах стальной перчатки, стекая, превращались в черные струйки.

Пока боевые братья скрежещущими, неразборчивыми голосами, доносящимися из динамиков шлемов, хором повторяли слова священного обряда, Мемнес окропил водой ранее выбранную им скалу. В одну секунду солнца Розетты испарили всю влагу до последней капли, но, тем не менее, обряд был полностью соблюден. Вода — драгоценные капли из бушующих соленых океанов их родной Итаки — была подарена земле новой для них планеты!

Они были рождены миром морей, произошли из него, как водные броненосные чорвы, одно из названий которых они взяли себе. Для них вода их родного мира была воплощением Императора. По долгу службы они скитались по бескрайним просторам космоса и куда бы не прилетали, всегда совершали это подношение — подношение живой воды с Итаки, подношение священной крови Императора! Это место, названное Розеттой, которое они впервые увидели на арканокартах во время краткого инструктажа перед полетом, — это место теперь было освящено. Они окропили святой водой эти огромные пространства, где царили невыносимая жара и океаны песчаной пыли.

Они были Железными Змеями. Эмблема в виде свернувшегося двумя кольцами змея горела на их наплечниках. Все они были членами тактического отделения «Дамокл» и находились при исполнении священного долга. Десять воинов — десять закованных в броню ужасных богов войны, которые приняли обличие людей. Брат Мемнес поднялся, чтобы встать в строй. Воины затянули протяжную песнь, и каждый из них, похлопывая правой рукой по бедренному щитку, поддерживал нужный ритм.

Их оружие на время обряда подношения воды было поставлено на предохранитель, поскольку боевая готовность во время священнодействия равносильна оскорблению. Наконец песнь смолкла. Плавными и отточенными движениями воины вставили в болтеры магазины. Брат Андромак подключил энергопитание к своему плазмагану. Голубые молнии, замерцав, оживили молниевый коготь брата-сержанта Рафона. Он кивнул своим подчиненным. Круг воинов рассыпался.

Солончак блестел в свете солнц как разлитое по земле молоко. Визоры включили затемнение, и ретинальные дисплеи отфильтровали слепящий белый до ярко-синего. Братья не проронили ни слова, идя друг за другом и огибая разбросанные по краю впадины утесы. Они старались держаться в тенях, отбрасываемых скалами.

В небе сияли два солнца: одно тусклое, будто подернутое дымкой и напоминающее абрикос, и другое — огромное, испепеляющее и настолько ослепительно-белое, что в режиме затемнения визоры не могли совершенно нейтрализовать его яркость. Третье солнце — крошечное, пышущее жаром пятнышко, похожее на пламя мелты, — должно было подняться над горизонтом через четыре минуты.