Брекен и Ребекка
Шрифт:
Матери отдыхали, оставаясь поблизости от малышей, а немолодые бездетные кротихи судачили между собой о том, как будет славно, когда Меккинс хорошенько всыплет Руну, чтобы тому было неповадно измываться над другими.
Здесь царило спокойствие, то там, то тут раздавался чей-то негромкий смех. Но встревоженной Ребекке не сиделось на месте, и она побрела по туннелю, сама не зная куда. Попадавшиеся ей на пути жители Болотного Края встречали ее улыбкой. Меккинс рассказал им, кто она такая, и они знали, что Ребекка — целительница, какой была в свое время Роза.
— Расскажи нам что-нибудь, Ребекка? — попросил
Она погладила его, покачала головой и отправилась дальше, взволнованно поводя из стороны в сторону хвостом. Что-то неладно. Она вновь поднялась на поверхность и вновь ощутила, что из ночной тьмы к занятым игрой малышам и беззащитным самкам подкрадывается опасность.
Ребеккой овладел страх, зрачки ее расширились, ей почему-то казалось, что лишь она одна может защитить обитателей Болотного Края… но от чего? Луна медленно поднималась все выше и выше, свет ее лучей постепенно набирал силу, а небо стало совсем черным. Обломившийся где-то сучок неспешно заскользил вниз по свежим листкам на дереве, цепляясь по пути за ветки, затем упал на землю, и вновь воцарилась тишина.
Нет, ей не померещилось, на них действительно надвигается опасность. Внезапно она осознала со всей беспощадной ясностью, что должна увести их отсюда в такое место, где никто не сможет причинить им вреда. Благополучие этих кротышей зависит от нее, как зависела когда-то судьба ее собственных, и на этот раз она не допустит ошибки.
Она с такой остротой ощущала угрозу, и слова ее прозвучали так убедительно, что никто не стал с ней спорить. Кротихи молча выслушали Ребекку, и ее тревога за малышей вскоре передалась им.
Настойчивый шепот, отзвуки торопливых шагов в туннелях, негромкие голоса, и вот сонные кротыши уже пробудились и готовы идти, куда велят старшие; пробная вылазка в дальние туннели, а затем все вместе на восток, в места, куда по доброй воле никто не ходит, где жила раньше та самая Келью. Малыши изо всех сил перебирали лапами, стараясь не отставать, их матери как могли сдерживали тревогу, понимая, что нельзя впадать в панику, и вот так они шли все дальше и дальше по темным туннелям, направляясь в места, где витают странные запахи, а почва сильно насыщена влагой.
Ребекка вела их за собой прочь от нависшей над ними пока непонятной беды. Они остановились, чтобы передохнуть, на восточной окраине Болотной системы, а затем устремились дальше, и в ночной тишине вновь послышались негромкие шорохи, сопровождавшие их продвижение вперед.
Она уводила их все дальше и дальше, следя за тем, чтобы никто не отбился от остальных, и кротыши, видя, как серьезны и сосредоточенны взрослые, старались не хныкать и не жаловаться на усталость.
Они добрались до территории, принадлежавшей Келью, но и она показалась Ребекке небезопасной. Куда же их отвести? Куда отправиться? После некоторых колебаний и раздумий она вспомнила о пути, который однажды проделала в Самую Долгую Ночь вместе с Меккинсом. Там, на далеком холме, их ждет Камень. Он ждал их всегда. А в небе почти полная луна, и завтра наступит Самая Короткая Ночь, время, когда Камень дарует благословение детенышам. Они смогут проделать этот путь за день, осторожно пробираясь по лесу. Она постарается держаться поближе к восточным окраинам, поднимется
На заре уставшие до предела Меккинс и его спутники вернулись в Луговую систему к Броуму.
— Они ушли, — без долгих предисловий сообщил Меккинс. — Я думаю, Ребекка увела кротышей на восточные окраины Болотного Края. Вероятно, она попытается добраться до Камня. Мы должны им помочь… —
Он так устал, что еле держался на ногах, глаза у него слипались.
— Попробуй немного поспать, — сказал ему Броум, — а потом мы решим, что предпринять. Мы поможем him так же, как вы помогли нам, и, если понадобится, любой из луговых кротов отдаст жизнь ради спасения наших кротышей.
Меккинс проснулся от тревоги. Уже давно наступило утро, в туннелях Луговой системы стало светлей, а в проникавшем в них с поверхности земли теплом воздухе витало нежное благоухание лета. Но стоило ему открыть глаза, как по туннелям пронесся странный гул. Ему никогда прежде не доводилось слышать подобных звуков, он подскочил как ужаленный и вылетел в проходной туннель. Очевидно, повстречавший его луговой крот догадался о том, что его напугало, и бросил на ходу одно-единственное слово:
— Коровы.
Доносившийся откуда-то сверху шум то затихал, то вновь набирал силу, и Меккинсу вспомнилось, как свет солнца ненадолго тускнеет, когда его закрывает летнее облачко, чтобы вскоре засиять с прежней яркостью.
— Коровы! — проворчал он и, отыскав ведущий на поверхность ход, выбрался наружу, чтобы посмотреть на них с близкого расстояния.
Еще находясь под землей, он почуял исходивший от коров характерный запах, а затем увидел, как над ним на фоне синего неба колышутся их черно-белые бока, услышал, как они с хрустом щиплют травку и громко пережевывают ее, а к этим звукам примешивается шарканье и глухое постукивание копыт, образуя тот самый гул, который разносился по туннелям. Во всем этом ощущалась легкая печаль, и ни малейшей угрозы. «Коровы, будь они неладны!»
Лес находился далеко, и Меккинсу не удалось разглядеть, что в нем творится, но солнце уже стояло довольно-таки высоко, и лучи его струились на западную кромку леса, тянувшуюся вдоль края лугов, словно волнистая кайма, а еще выше — светящаяся бледно-голубая дымка, из которой, лениво помахивая крыльями, выпархивали на яркий свет и устремлялись в луга птицы, в основном лесные голуби и сороки. У выхода из туннеля, возле которого стоял Меккинс, на земле лежала затейливая тень, отбрасываемая молодыми кустиками чертополоха, на которых еще не успели затвердеть колючки.
Он поведет их к Камню, ведь сегодня Летнее Солнцестояние. Дождавшись наступления сумерек, они начнут пробираться к лесу, где растут высокие буковые деревья, скрываясь в тени под шуршащей листвой, а когда свет ненадолго угаснет, выйдут к Камню. Он пребывал в волнении и тревоге, но его вера в Камень была велика как никогда прежде.
Броум подошел к Меккинсу, повел головой, принюхиваясь к воздуху, и сказал:
— Луговые кроты всегда радуются таким дням, как сегодняшний, когда малыши могут вдоволь порезвиться, а взрослым уже спозаранку удается найти еду и все остальное время можно просто поболтаться и побездельничать!