Бремя Верности
Шрифт:
Первый поцелуй демонического огня касается металлической кожи «Бореалиса Фоона».
Титан содрогается от боли и гнева. Гидрагирум чувствует это. У него нет эмоций, его душа – черное зеркало, которое не отражает ни свет радости, ни свет ярости. Но префект чувствует гнев и боль своей машины.
Его руки вращательным движением хлопают по горнилу. Сервитор-регулятор по имени Боль выплевывает кровь. Мостик титана заливают сполохи колдовского пламени. Сверкающая дуга вонзается в сферу горнила и исчезает. Вращающийся обсидиановый шар направляется к пальцам префекта, и он ловит
Из левой руки «Бореалиса Фоона» бьет луч несвета. Полумеханические демоны исчезают. Гидрагирум удерживает горнило на месте, пока его элементы пытаются вырваться из установленных настроек. Титан содрогается при движении. Свет падает в бога-машину, пропадая в его тени. Трое регуляторов под троном Гидрагирума бьются в конвульсиях. Из титана продолжает литься черный луч уничтожения, рассекая демонов, словно коса – рожь.
Затем луч исчезает.
Возникает петля времени, растянутая в вечности секунда.
Гидрагирум все еще держит руку на черной сфере, но два из четырех кардинальных элемента выбиты со своих мест. Вокруг префекта кружатся данные. Все они красного цвета.
– Алкахест, – произносит он и дергает два рычага на правом подлокотнике трона.
В глубине «Бореалиса Фоона» механические руки вытягивают два наполненных кровью и амниотической жидкостью саркофага. Из кристаллических корпусов выдергиваются кабели и трубки. В плещущейся жидкости плавают сварившаяся плоть и вздувшаяся кожа. На миг оба саркофага зависают, а затем падают через люк в ждущее пламя. Новые контейнеры уже на месте. Кабели фиксируются в разъемах.
– Анимус, – выговаривает в черепе титана Гидрагирум.
Фигуры в кристальных саркофагах дергаются. В вены устремляются наркотики, вырывая из комфорта сна. На контейнерах и их трубках сверкает иней. Кристаллические матрицы, пронизывающие каркас титана, вспыхивают новым пламенем.
Гидрагирум видит, как четыре кардинальных элемента снова начинаются вращаться. Псайкеры пробудятся и будут готовы в течение несколько секунд, но их у префекта нет. По ту сторону глаз титана растет демоническая волна – тела карабкаются друг по другу, словно столпившиеся вокруг королевы осы.
Под ковром кошмаров что-то раздувается.
– Этерика, – протягивает префект, и титана наполняет энергия. Гидрагирум направляет ее в турболазеры и пустотные щиты.
Поднявшаяся волна демонов расслаивается. Тварь под ней – высеченное из тьмы изваяние, очерченное светом горна. Ее форма раздувается, поднимаясь, чтобы заполнить изгиб туннеля. Челюсти широко распахиваются, пламя обрамляет наполненную ночью пасть. По мере роста фигура демона меняется: появляются тени крыльев, намеки на мышцы и иглы, проблески пузырей и пылающих глаз, заточенных в зазубренной тени.
Гидрагирум не видит этого демона. В разуме префекта не отражается страх.
А вот Тьма – слепой регулятор сенсоров титана – видит тварь. Ее образ раскручивается в голопроекциях горнила. Чудовищная фигура мерцает, увеличиваясь в размерах. Гигантский пузырь мерзости прорывается сквозь оболочку разумного мира.
Элементы управления горнилом ускоряют вращение. Психическая мощь «Бореалиса Фоона» растет, но ее пока нельзя настроить.
– Умно, – говорит префект самому себе и открывает огонь из турболазеров.
Копья ослепительного пламени вонзаются в демона. Он меняется, устремившись вперед подобно стае птиц-падальщиков. «Бореалис Фоон» поворачивает, его оружие рассекает пламя вслед за отродьем варпа.
Оно быстрее.
И проходит сквозь пустотные щиты титана с раскатом грома. Вспыхивают и гаснут световые завесы. Гидрагирум делает шаг назад, но демон поднимается, его рассеянная форма собирается в змеиное тело. Он давит на пси-титана, и его субстанция теряет плотность, рассыпаясь пылью и тенью. Близкое присутствие «Бореалиса Фоона» уничтожило бы меньших демонов, но этот зверь – высшее существо Хаоса, и варп вливается в его плоть быстрее, чем ее можно уничтожить.
Когда демон обвился вокруг титана, на конце тела формируется длинная голова из чешуи и зубов. Гидрагирум видит только тьму по ту сторону глаз машины. В голопроекции пасть демона снова открывается с воплем пылающих городов.
Императорский Дворец – ранее
– То, что вы предлагаете…
– это воля Омниссии, – резко бросил Агатес-Гамма. Глаза техножреца зажужжали, а зеленые линзы вдруг стали красными.
Гидрагирум обратил свой взор на человека.
– Император велит, а Бореалис повинуется. Ордо повинуется. Все повинуются, – сказал он ровным и тихим голосом. – Но вы – не Его глас, как и ваша воля – не Его.
Агатес-Гамма вскипел. Над плечами извивались хромированные и медные мехадендриты.
– Префект Гидрагирум… – начал Туал спокойным рокотом.
Гидрагирум решил прояснить свою позицию.
– Император желает, чтобы война в туннелях за подземельем была выиграна, – сказал он. – В этом вы правы. Наш Ордо и палата Бореалис послужили этому стремлению. Мы знали о Его желании направить нас в лабиринт. Но это не означает, что Он желает этого и сейчас. Прошлое – это не будущее. Если бы Он счел иначе, то приказал бы нам.
Туал выдержал взгляд Гидрагирума, даже не вздрогнув. С кустодиями редко такое случалось, даже когда префект фокусировал на них все свое внимание.
– Если ваша палата не согласится, – сказал Туал, – тогда предложение может быть сделано кому-то другому.
– Вы можете обратиться к ним, – сказал Гидрагирум, пожав плечами.
«Полагаете, они откажутся?» – спросила Варна быстрыми движениями пальцев. Префект повернул руки ладонями кверху.
– Могут отказаться, а могут и нет, – ответил он. – Ваш план заключается в том, чтобы уменьшить давление на основные пути паутины, которые мы все еще удерживаем. Вы хотите, чтобы ваши мастера совместными усилиями укрепили и расширили тыловые секторы. А также надеетесь уничтожить как можно больше демонов, чтобы временно ослабить их мощь.