Брестские ворота
Шрифт:
Одиночных машин на шоссе что-то не появлялось, шли только небольшие колонны, и томившийся по свою сторону корча сержант окликнул лежавшего рядом Витьку.
– «Лесной», слышь, я тут днями на хуторок здешний Вельки Борок наведывался…
– Зачем? – с готовностью отозвался Витька.
Последнее время между сержантом и Первухиным установились особо доверительные отношения, и «Лесной» (кличка так и прилипла к Витьке) стал вроде как заместителем командира. Вот и сейчас, явно пытаясь скрасить, похоже, бесполезное
– Туда двое наших ушли, окопались на хуторе. Вот я и заглянул к ним, чтоб обстановочку выяснить…
– Ну и что узнал? – заинтересовался Витька.
– Прёт немец здорово… – сержант матюкнулся. – А вот нам как-то определяться надо…
– Это верно, – согласился «Лесной» и высказал своё мнение: – Я думаю, выждать стоит. А там посмотрим, как немец. Вот только как с харчами?
– Вот и я о том, – поддержал его сержант. – Конечно, пощипать мужичков можно, вот только чем это обернётся?
– А то ты не знаешь… – хмыкнул Витька.
– Знаю, – сержант подвинулся ближе. – Но кое-что намечается…
– Что? – оживился Витька.
– Понимаешь… – сержант почесал переносицу. – Тут по сёлам мужички самооборону устраивают, «самоахову» по-ихнему. Вот я и думаю, а не податься ли нам туда?
Предложение было неожиданным, и Витька задумался. Что это за «самоахова» такая, было не совсем ясно, и от кого следовало обороняться – непонятно, но с другой стороны… Какое-никакое, а положение, да и жить в деревне не в пример лучше, чем в шалаше под деревьями…
Многообещающее обсуждение было прервано возгласом Нарижняка:
– Хлопцы, грузовик!..
Все встрепенулись и стали вглядываться в появившееся на дороге облако пыли. И точно, по шоссе, быстро приближаясь к месту засады, катил, видимо, отставший от своей колонны одинокий «опель». Тогда сержант, убедившись, что за машиной больше никто не едет, приказал:
– Без команды не стрелять!
Все затаились, а когда удалось разглядеть, что в кузове вроде бы никого нет, сержант, обращаясь к Нарижняку, негромко попросил:
– Ты по кабине целься, а как подъедет, бей без команды.
– Ладно, сделаем… – уверенно отозвался из-под своего корча Нарижняк и плотнее перехватил приклад «Дегтяря».
«Опель» быстро приближался, а когда за поблёскивающим на солнце лобовым стеклом стали видны лица двух сопровождающих, Семён тщательно прицелился и нажал спуск. Пулемёт затрясся, и от точной короткой очереди стекло кабины разлетелось вдребезги, после чего лица немцев, до этого хорошо видимые, куда-то пропали, а сам грузовик, вильнув пару раз по сторонам, съехал с шоссе и, уткнувшись передними колёсами в кювет, остановился.
Некоторое время, сидевшие в засаде лесовики выжидали. Из кузова никто не показывался, кабина со стороны теперь казалась пустой, и никто не пытался снова завести заглохший
– Ребята, вперёд!.. – сорвался с места, и по этой команде все бросились к грузовику.
«Лесной», первым подбежавший к «опелю» рванул дверцу кабины и, увидев, что оба немца безжизненно завалились на сиденье, крикнул:
– Эти готовы!.. Давай в кузов!
Но и без его команды двое или трое лесовиков уже махнули через борт и принялись лихорадочно ворочать уложенные доверху фанерные ящики. Раздался треск отдираемых крышек, ругань и возня, завершившаяся радостным криком:
– Братцы, да тут одни харчи!..
– Много? – сержант деловито заглянул через борт в кузов.
– Навалом! – ответили ему, да сержант и сам увидел, что кузов набит до отказа, а из пары вскрытых ящиков выглядывают консервные банки.
И тут неожиданно из кабины долетел удивлённо-злобный выкрик:
– Робя!.. Тут один гад живой!
Сержант немедленно бросился туда и увидел, как боец, угрожая пистолетом, выволакивает из-под баранки уцелевшего немца. Оказалось, один из лесовиков полез обшаривать карманы убитых и обнаружил, что шофёр, скорчившийся внизу чуть ли не на педалях, жив и невредим.
Вытащив пленного на дорогу, боец пнул его и зло рявкнул:
– Молись, зараза, счас пристрелю!
Упавший в кювет немец внезапно встал на колени и, не спуская расширенных от ужаса глаз с дула пистолета, залопотал:
– Нихт шиссен, геноссе… Нихт шиссен… Драй киндер… Их бин арбайтер… [37]
– Чего это он?.. – боец опустил пистолет.
– Не видишь, жить просится, – криво усмехнулся сержант и вдруг, с неожиданным интересом глянув на подбитый «опель», окликнул Нарижняка: – Слышь, боец, ты по мотору не стрелял?
– Нет, только по стеклу… – поспешно заверил командира Нарижняк.
– Эх, если б у нас кто править умел… – вздохнул сержант и крикнул: – Эй, «Лесной», ты часом не шофёр?
37
Не стреляй товарищ, не стреляй, трое детей, я рабочий (нем.).
– А тебе зачем? – Витька обошёл кузов кругом и остановился рядом.
– Так эту ж дуру опять завести можно, – сержант кивнул на грузовик, – и прямиком в лес…
– А точно… – «Лесной» на секунду задумался.
Потом, вскинув свой ППД на плечо, подошёл к стоявшему на коленях пленнику и, покачав перед ним руками будто крутил руль, прогудел, подражая двигателю:
– Ф-р-р, ф-р-р… – ткнул немца пальцем и снова повторил: – Ты ф-р-р?
К общему удивлению немец понял «Лесного» и, торопливо повторив: