Бриджит Джонс: грани разумного
Шрифт:
– Прыгну-ка я с моста! – И обвела всех взглядом, выжидающе улыбаясь.
В отличие от остальных – в шортах или коротких платьицах – она максимально обнажилась: крошечный коричневый нейлоновый купальник, от Келвина Клайна.
– Зачем? – поинтересовался Марк.
– Ну как же, ведь на пять минут выпала из центра внимания! – прошептала Шерон.
– Когда мы были маленькими, часто это делали! Это божественно!
– Но там очень мелко, – предупредил Марк. Это действительно так – со всех сторон над уровнем воды выступало полтора фута сухой земли.
– Ничего,
– Знаешь, Ребекка, и правда не стоит! – подключилась Джуд.
– Ну, уж если решила – сделаю! – лукаво подмигнула, скользнула ногами в изящные туфельки «мьюлы» (без задника) и устремилась к мосту.
По счастью, к её правой ягодице прилип кусок грязи и травы, что здорово ослабило эффект. Мы смотрели, как Ребекка скидывает туфельки и, держа их в руке, забирается на перила. Марк поднялся, тревожно переводя взгляд с воды на мост.
– Ребекка! – позвал он. – Погоди!
– Да нет, я себе никогда не изменяю! – бравируя, прокричала она и встряхнула волосами; закинула голову, подняла руки, выдержала драматическую паузу и прыгнула.
Все смотрели, как Ребекка плюхнулась в воду… Вот наступил момент, когда ей уже пора появиться, но её нет. Марк помчался к озеру – и тут она с брызгами вынырнула на поверхность и что-то заверещала. Марк бросился в воду и поплыл к ней; то же сделали ещё двое парней. Я потянулась к сумке за мобильным телефоном. Ребекку вытащили на мелкое место, и после продолжительного кривляния и крика она наконец, хромая, выбралась на берег, поддерживаемая с двух сторон – Марком и Найджелом. Ясно, что ничего особо ужасного не произошло.
Встав, я протянула Ребекке полотенце и предложила как бы в шутку:
– Позвонить в «Скорую»?
– Да… да…
Все собрались вокруг и рассматривали повреждённую ступню хозяйки. Ребекка шевелила пальчиками (ноготки профессионально покрыты лаком «Руж ну-ар») – ей просто повезло.
В конце концов я выяснила телефон её врача, узнала на автоответчике номер, по которому надо звонить, когда он свободен от операций, набрала и передала телефон Ребекке.
Она долго беседовала с доктором, двигала ногой в соответствии с его инструкциями и издавала огромный набор различных звуков. В результате все сошлись на том, что перелома нет, растяжения тоже, а просто лёгкий ушиб.
– А где Бенвик? – спросил Найджел, вытираясь и глотнув холодного белого вина.
– Да, где Джайлс? – подхватила Луиза Бартон-Фостер. – С утра его не видела.
– Пойду посмотрю, – вызвалась я, благодарная за возможность избежать адского зрелища – как Марк растирает тонкую щиколотку Ребекки.
Так приятно зайти в прохладный холл, с широкой лестницей. На мраморных постаментах – рядком статуи; на выстланном плитами полу восточные ковры, а над дверью – ещё один помпезный, гигантский крест. Помедлила немного, наслаждаясь тишиной, наконец позвала:
– Джайлс?..
Гулким эхом разнесся мой голос кругом.
– Джайлс?..
В ответ – молчание. Не имея ни малейшего понятия, где его комната, я стала подниматься по великолепной лестнице.
– Джайлс!
Заглянула в одну из
Выскочила из комнаты и прижалась спиной к двери, тяжело дыша… И тут услышала стон.
– Джайлс?.. Ни звука в ответ.
– Джайлс! Это Бриджит!
Снова стон… Я пошла по коридору.
– Где ты?..
– Зде-есь…
Толкаю дверь: мертвенно-зелёная, жуткая комната, всюду чудовищные глыбы мебели чёрного дерева… Джайлс лежит на спине, повернув голову набок, тихонько постанывает. Рядом с ним – телефон, трубка свешивается на проводе.
Присаживаюсь на кровать; Джайлс приоткрывает глаза и тут же снова закрывает. Очки у него на носу сидят косо. Снимаю их.
– Бриджит…
В руке держит флакончик с таблетками. Беру его: темазепам.
– Сколько ты выпил? – Слегка сжала его пальцы.
– Шесть… или… четыре…
– Когда?
– Недавно… недавно…
– Тебе надо очистить желудок.
Вспомнила, что при передозировке всегда жмут на живот. Побрели вместе в ванную. Честно говоря, не так уж было всё приятно, когда я заставила Джайлса пить воду, много-много, а потом он дополз до кровати, упал на неё и принялся тихонько всхлипывать, уцепившись за мою руку. Пока я гладила его по голове, он с рыданиями выложил: позвонил своей жене, Веронике; потеряв всякий разум и самоуважение, умолял её вернуться – перечеркнул всю ту большую, достойную работу, что проделал за последние два месяца. Она решительно на это объявила, что хочет развода. Вот тогда он впал в отчаяние, (весьма мне понятное состояние). Заверила его – этого вполне достаточно, чтобы любого довести до темазепама.
В коридоре послышались шаги; раздался стук в дверь, и на пороге появился Марк.
– Ты не мог бы снова вызвать врача? – осторожно попросила я.
– Что он принял?
– Темазепам, примерно полдюжины. Его стошнило.
Марк вышел в коридор; голоса, шаги; вопль Ребекки: «О господи!»; Марк её успокаивает, потом всё стало постепенно утихать, удаляться, звуков уже не различить…
– Хочу только, чтобы ничего не было… ничего… не чувствовать… не ощущать… остановить… – подвывал Джайлс.
– Нет, нет! – говорила я ровно, спокойно. – Тебе нужна уверенность, что всё кончится хорошо. Тогда так и будет!
Вот в доме снова шум шагов, голоса; вошёл Марк, улыбнулся мне краешком губ.
– Прости за всё это. – И, снова став серьёзным, обратился к Джайлсу: – Всё у тебя будет в порядке, Джайлс; здесь ты в хороших руках. Через пятнадцать минут придёт доктор, он сказал, что причин для волнения нет.
– Ты как, в порядке? – Марк обернулся ко мне. Я кивнула.
– Ты молодец, – улыбнулся Марк. – Всё как у Джорджа Клуни, только куда привлекательнее. Посидишь с ним, пока не прибудет доктор?