Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки

Филдинг Хелен

Но самое главное… самое главное, я была уверена, что как бы ни хотелось Рокстеру оставаться со мной, он все равно не сможет. Конечно, он будет стараться, но через неделю, через месяц или через полгода его снова одолеют сомнения, и тогда… Я не желала этого Рокстеру, но еще больше не желала этого себе. Снова переживать сомнения, неуверенность, боль, снова оказаться на эмоциональных качелях, которые то возносят тебя под самые облака, то снова швыряют на землю… Нет уж, увольте! Еще раз я этого просто не выдержу.

Наконец, мне элементарно не хочется оказаться в такой же ситуации, в какой оказались Джуди Денч и Дэниел Крейг в конце фильма «Координаты: «Скайфолл» [92] , чья

разница в возрасте была примерно такой же, как у нас с Рокстером. Я-то считаю, что в «Скайфолле» настоящей Девушкой Бонда была именно Денч, а не бесхарактерная курчавая дурочка, которая вдруг решила (вероятно, в неспровоцированном приступе антифеминистских настроений) сняться в роли мисс Манипенни. То есть – Дэниел Крейг по-настоящему любил именно Денч и готов был за нее сражаться, но, с другой стороны, Крейг вряд ли бы стал с ней спать (ну, в общем, если бы она не умерла). А как здорово выглядела бы финальная эротическая сцена между Крейгом и Джуди, которая, конечно, смотрелась бы просто роскошно в мягком, приглушенном освещении в черной ночной рубашке от «Ла Перла»! Именно это мы с Талитой называем настоящим феминистским ребрендингом и считаем…

92

«007: Координаты: «Скайфолл» – двадцать третий фильм из серии фильмов про английского агента Джеймса Бонда. Роль самого Бонда в третий раз исполнил Дэниел Крейг. Джудит Денч играет начальника английской Секретной службы МИ6, погибает в конце серии на руках Бонда. Роль ее секретарши и напарницы Бонда мисс Манипенни исполнила Наоми Харрис.

– Эй, Джонси, мне кажется – ты снова пытаешься притвориться, будто не испытываешь оргазма!

Я рывком вернулась от грез к реальности и даже слегка вздрогнула, увидев, что Рокстер стоит передо мной на одном колене. На мгновение мне даже стало стыдно: как я могла так долго мечтать о всякой ерунде, когда… О боже! Все-таки Рокстер выглядит потрясающе, этого у него не отнимешь, но…

– Рокстер! – выпалила я. – Надеюсь, на самом деле ты не собираешься… Я не хочу тебя обидеть, но… Я просто знаю – ты не сможешь. То есть ты сможешь, но через какое-то время ты все равно… У тебя просто не получится. У нас не получится, так что давай не будем делать друг другу больно, ладно?

Роксби Макдафф на мгновение задумался, потом грустно усмехнулся и поднялся с колена.

– Да, Джонси… – Он покачал головой. – Ты права. Ничего не выйдет, как бы мне этого ни хотелось.

Мы обнялись, и в наших объятиях были и страсть, и нежность, и счастье, и немного грусти, и еще я знала, что все кончено. Продолжения не будет.

Когда я открыла глаза и взглянула поверх плеча Рокстера, я вдруг увидела мистера Валлакера. Он стоял на дорожке и смотрел на нас. Поймав мой взгляд, он, не изменившись в лице, отвернулся и, не сказав ни слова, зашагал прочь.

На обратном пути меня обуревали самые разные чувства – смятение, грусть, возбуждение, легкое раскаяние (какое порой посещает человека, неосмотрительно продавшего или подарившего дорогую ему вещь) и даже некоторая неловкость от того, что мистер Валлакер стал свидетелем сцены, которую, несомненно, принял за помолвку, хотя это было прощание. Но это было еще не все – далеко не все. Наряду со всем этим я испытывала нечто такое, что люди иногда чувствуют, когда… Нет, мы с Рокстером именно прощались, в этом не могло быть никаких сомнений, и все-таки… все-таки…

Я была почти готова облечь все в слова, но тут мой телефон пискнул, и я вздрогнула. Я знала, кто это и что он хочет сказать мне.

<Джонси?

<Что, Рокстер?

<Я только хотел сказать…

<Что?

<Я всегда буду

любить тебя.

<Я тоже, Рокстер.

<ХХХ

<И я. ХХХХХ

«Я всегда буду любить тебя». «Я тоже». «Целую много раз» – как я недавно узнала, именно это означает буква «Х» в конце СМС-сообщения.

Я еще некоторое время смотрела на экран телефона. Неужели Рокстер оставит последнее слово за мной?..

Не успела я об этом подумать, как ай-фон пискнул, и его экран осветился. Сообщение.

<Надеюсь, ты понимаешь, что я смогу любить тебя вечно, только если Бемби не будет портить воздух?

И еще одно:

<Впрочем, пусть портит. Хоть каждый день! А теперь все. Пожалуйста, не отвечай больше. ХХХ

Роксби Макдафф всегда был джентльменом и сумел остаться им до конца.

Капитуляция

13 июля 2013, суббота (продолжение)

Когда я вернулась домой, до возвращения мамы с детьми оставался еще почти час. Я приготовила себе чашку чая и, опустившись в кресло, попыталась расслабиться и смириться с тем, что произошло. Иногда смириться, принять происшедшее бывает сложнее всего. Увы, у нас с Рокстером все было кончено, и это было достаточно печально. Да, я понимала, что нельзя объять необъятное, нельзя держать под контролем множество вещей одновременно. Я не могу еще раз переписывать свой сценарий после того, как несколько разных людей над ним «поработали», заставив Гедду – мою Гедду! – перебраться из Квинс-парка сначала на Гавайи, а затем – в Стокгольм. Я не могу знакомиться в Интернете с неизвестными мужчинами, демонстрирующими странные наклонности. Я не могу удерживать в голове расписание всех пикников, летних концертов, «медвежьих вечеринок» и вечеров в стиле «Зомби Апокалипсис» и одновременно – разбираться с женатыми преподавателями, которые ни с того ни с сего лезут ко мне целоваться. Я не могу одеваться, как советует «Грация», не могу завести себе нормального бойфренда, не могу работать и быть хорошей матерью своим детям… Чтобы успеть хоть что-то, нужно в первую очередь перестать думать, будто ты непременно должна сделать все перечисленное – и еще множество других вещей в придачу: проверить электронную почту, сходить на зумбу, зайти на «Купидон», перечитать последний идиотский вариант «Увенчанной листвой яхты», а еще…

Нет уж, фигушки! Перебьетесь!

И я просто сидела, пила маленькими глотками чай и думала, думала, думала… Что, если попытаться правильно расставить приоритеты? Нет, это ничего не даст. Нужно отсечь все лишнее, оставив главное. А что для меня главное? Дети и я сама. Необходимо сосредоточиться только на этом, и пусть дни летят, как им хочется. И, наверное, так будет правильно.

Наверное, мне вовсе не грустно. Просто я забыла, каково это – не чувствовать необходимости спешить, нестись галопом, бросать незаконченным какое-то дело, потому что нужно срочно браться за следующее, и т. д. и т. п. Я забыла, каково это – никуда не торопиться и не стараться «рационально планировать время», силясь заполнить делами каждую секунду, – и все ради того, чтобы выяснить наконец, почему мой холодильник издает такие странные звуки.

Хотелось бы мне сказать, что из моих размышлений вышло что-то путное, что я нашла простое и ясное решение всех проблем. Нет, ничего такого я не нашла и ничего полезного не придумала. Напротив, за тот час, что я неподвижно сидела в мягком кресле (вместо того чтобы, к примеру, крутить педали велотренажера), моя попа, вероятно, стала капельку толще. И все же… все же я ощущала, что мир вокруг стал немного проще и понятнее. Или, может быть, это я смотрела на него другими глазами? Главное, что я поняла в результате своих размышлений, это то, что мне нужно успокоиться. Обрести душевное равновесие. Перестать трепыхаться и начать жить. Словом, что-то в этом роде…