Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики

Раззаков Федор Ибатович

Все эти факты наглядно говорят о том, что артистическая богема и мафия на Западе тесно взаимодействуют друг с другом, причем эти контакты могут быть весьма противоречивыми: как говорится, от любви до ненависти один шаг.

История взаимоотношений преступного мира с артистической богемой в нашей стране развивалась несколько иначе и включает в себя два периода: советский и постсоветский. Рассмотрим каждый из них в отдельности.

В СССР долгие десятилетия преступники были выведены за рамки системы и считались изгоями. Дружить с ними было не только опасно, но и не модно (что для тех же звезд весьма немаловажно). Поэтому в СССР длительный период существовал обратный процесс, чем существует теперь: там изгои (преступники) всячески стремились понравиться звездам, поскольку это поднимало их престиж в уголовном

мире. Ведь звездная богема в Союзе считалась средой уважаемой, и даже мало-мальская принадлежность к ней возвышала того, кто с ней соприкасался. Вот почему в советской истории практически нет ни одного случая, когда бы тогдашние бандиты поднимали руку на артиста (зато обратных примеров хоть отбавляй). Знаменитый призыв «Не стреляйте в пианиста!», придуманный в ХIХ веке в салунах на Диком Западе, где драки со стрельбой вспыхивали с регулярным постоянством, в советских условиях действовал неукоснительно. Там к артистам не относились как к безмозглым клоунам – там их по-настоящему уважали. И частичку этого уважения бандиты старались перенести на себя, завязывая знакомства с представителями артистической богемы. Как писал крупный специалист по мафии Ральф Салерно:

«Люди думают: «Если Фрэнк Синатра, которой знает президентов и королей, имеет друзей среди Джо Фишетти, Сэма Джанкана и остальных гангстеров, все они не могут быть плохими». Таков характер помощи, оказываемой Синатрой его друзьям-гангстерам. Он обеспечивает им невиновность по ассоциации...»

Под воздействием мелкобуржуазной конвергенции, начатой в СССР в начале 60-х, преступная среда стала приобретать все больше влияния в обществе и вторгаться во многие сферы его жизни. С этого момента преступники сами стали становиться, пусть пока и негласно, уважаемыми людьми, с которыми стало уже не зазорно заводить дружбу. Это превратилось в престижное и выгодное дело, поскольку представители криминального мира часто гораздо эффективнее могли разрешить возникающие проблемы житейского характера. Короче, теперь уже не только преступники потянулись к артистам, но и последние пошли им настречу. Вот лишь несколько случаев – например, из области эстрады.

В 1972 году певица София Ротару, начав свое первое гастрольное турне по СССР, приехала в столицу солнечного Узбекистана город Ташкент. И там произвела большое впечатление на одного человека, причем весьма влиятельного в определенных кругах. Речь идет о Тайванчике, в миру больше известном как Алимжан Тохтахунов. В молодости он защищал цвета ташкентской футбольной команды «Пахтакор», но затем увлекся другим видом «спорта» – игрой в карты. На этом поприще он достиг куда больших результатов, чем в футболе, став одним из сильнейших советских картежников. Там он заимел множество влиятельных друзей, в том числе и во властных структурах, поскольку отдельные советские чиновники любили проводить свой досуг в «катранах» (подпольных карточных заведениях).

Попав на концерт Софии Ротару в Ташкенте, Тохтахунов настолько пленился стройной украинкой, что чуть ли не в тот же день устроил ей королевский прием в банкетном зале центральной гостиницы «Ташкент». Кроме певицы, ее мужа и музыкантов ансамбля, в зал не пускали ни одного посетителя. На Ротару прием произвел потрясающее впечатление, и с тех пор с Алимжаном ее стала связывать крепкая дружба, которая принесет ей много пользы. Начало этой дружбы видел тогдашний администратор певицы Олег Непомнящий. Он вспоминает:

«Судя по внешнему виду, в жилах Тайванчика текла корейская кровь, возможно, поэтому он носил такое экзотическое прозвище. По некоторым фразам и обмолвкам я сообразил, что Тайванчик имеет непосредственное отношение к криминальной среде, и, словно чтобы у меня не осталось сомнений на этот счет, он начал рассказывать какую-то историю о своем дружке Япончике (Вячеславе Иванькове. – Ф. Р.). Я вздрогнул от неожиданности: Япончик был известным криминальным авторитетом, с которым, по случайному стечению обстоятельств, я познакомился несколько недель назад...

Едва выяснив, кто я и чем занимаюсь, Япончик, помнится, заявил:

– Сегодня вечером увидимся на концерте.

Как всякий администратор, я, ожидая просьб о билетах или контрамарках, предусмотрительно сообщил

Япончику, что все сочинские концерты Ротару проданы на неделю вперед. Но тот только усмехнулся:

– Какие места лучшие в зале?

– Ложи, но они тоже проданы, – машинально ответил я.

– Ты увидишь меня в первой ложе.

Я был убежден в нереальности этой затеи, но собеседник был непреклонен:

– Сам увидишь.

Тем же вечером я действительно увидел его в первой ложе – он и его друзья перекупили места за баснословные деньги. Я следил за ними во время всего концерта, пытаясь понять, какие именно чувства вызывают у меня эти люди: страх, отвращение, любопытство или что-то еще, чему нет названия на человеческом языке, но что будоражит как предчувствие неотвратимой катастрофы...»

А вот что рассказывает о своей дружбе с Тохтахуновым сама Ротару:

«То, что Алик принадлежит к криминальным структурам, я не знала ни тогда, ни сегодня. Конечно, мне приходилось слышать разные легенды о Тайванчике, однако почему я должна была верить этим россказням? За Алика я всегда горой стояла. Однажды из-за него у меня даже произошел серьезный разговор с тогдашним министром внутренних дел СССР Федорчуком (1983—1985). После концерта в честь Дня милиции министр позвал меня к себе в гости и сказал, что все во мне хорошо, вот только знакомство с Тайванчиком какое-то подозрительное. Я не ожидала такого, поэтому в первую минуту даже растерялась. А потом потребовала, чтобы мне предъявили доказательства вины Алика. С Федорчуком у нас были хорошие отношения, я всегда уважала его за честность, доброжелательность. В тот раз министр – совестливый дядька! – вынужден был признать, что особенного компромата у МВД на Тайванчика нет. Алика и обвинить смогли только в тунеядстве. (Первый раз Тахтахунова осудили на один год в 1972 году за нарушение паспортного режима в Москве, второй раз он получил такой же срок через несколько лет в Сочи за тунеядство. – Ф. Р.).

Заметим, что этой дружбе до сих пор завидуют многие артисты. Например, Алла Пугачева заявила по этому поводу следующее:

«С Аликом в начале 80-х годов меня познакомил Иосиф Кобзон, хотя я и слышала о нем и раньше – как об удивительном помощнике Софии Ротару. Когда мне рассказали, как он ей помогает, я даже ей позавидовала: таких поклонников в мире искусства можно пересчитать по пальцам одной руки, и иметь их большое счастье. Прошло много лет, но каждый раз, когда я сейчас оказываюсь в Париже, у меня исчезают все проблемы, как тогда у Ротару. Внимание, которое мне оказывает Алик, незабываемо, я просто чувствую себя как под крылышками ангела-хранителя».

Кстати, у самой Пугачевой тоже была возможность обзавестись собственным ангелом-хранителем из криминальной среды. В начале 90-х ей предлагал свою дружбу известный криминальный авторитет Отари Квантришвили. Как заявила сама певица: «Ему хотелось, чтобы в его оранжерее был такой цветок, как я. Но я не захотела...»

Однако это вовсе не означает, что у Аллы Борисовны нет покровителей в этой среде: конечно же, есть. И в случае разного рода щекотливых ситуаций она всегда может выбрать: обратиться за помощью к свои друзьям из правительственных кругов либо из криминальных.

Вообще эстрадники в те годы имели больше всего контактов с представителями криминального мира, что диктовалось самим жанром – «братва» очень любит музыку и всех, кто ее хорошо исполняет. Не случайно, что и блатной жанр в музыке («блатняк») получил свое широкое развитие именно в разгар мелкобуржуазной конвергенции – с конца 60-х годов, достигнув своего расцвета в два последующих десятилетия.

В конце 70-х подмосковный ресторан «Сосновый бор» превратился в настоящий притон, где разного рода криминальные личности («цеховики», бандиты) разлекались под песни популярных исполнителей. Все это до боли напоминало времена НЭПа, когда такого рода заведения функционировали в крупных городах, практически никого не таясь. В «Сосновом бору», с одной стороны, завсегдатаями были уголовные авторитеты и «цеховики», с другой – артистическая богема в лице таких знаменитостей, как Владимир Высоцкий, Борис Хмельницкий, Владимир Долинский (кстати, в середине 70-х отсидевший срок за валютные махинации), Михаил Козаков, Евгений Евстигнеев, Михаил Жванецкий, Роман Карцев, Виктор Ильченко и др.