Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики

Раззаков Федор Ибатович

В те годы вообще власть не стремилась спрятать свое бандитское нутро – даже им бравировала. Да и клоуны (артисты) не особенно от нее дистанцировались, поскольку им лестно было существовать в связке с такой властью. Это наглядно продемонстрировали выборы 1996 года, когда многие артисты явили миру свое истинное нутро – бросились агитировать за ельцинскую власть, которая за пять постсоветских лет превратилась для них в настоящую кормушку, где они не просто хлебали досыта, они буквально захлебывались от обжорства. Естественно, что потерять такое «корыто» было для артистов смерти подобно. Как заявила Алла Пугачева о своем участии в предвыборной кампании Ельцина:

«Я взяла за свои выступления очень большие деньги. И не стесняюсь об этом говорить.

Мне, например, непонятно, из-за чего поднялся весь этот шум с выносом из «Белого дома» коробки с полумиллионом долларов. К чему делать вид, будто артисты участвовали в предвыборных шоу бесплатно? Не было выступлений из идейных соображений, не было! И это нормально, во всем мире выборы стоят дорого».

Таким образом, примадонна российской эстрады призналась, что идеи для нынешних артистов ничто, главное – кто больше заплатит. Собственно, и в позднесоветские годы большинство артистов стояли на этих же позициях, но они хотя бы не признавались в этом публично. Все-таки советская власть, даже в своем полуразложившемся состоянии, старалась сохранять приличие, дабы не сводить суть проблемы исключительно к деньгам. Ведь должно же быть в жизни хоть что-то возвышенное, то, к чему люди могли бы стремиться, глядя на своих кумиров. И перед советскими артистами такая задача ставилась – провозглашать высокодуховные идеи. Но после развала СССР и появления на свет капиталистической России вся духовность была выброшена на свалку и провозглашена одна идея – «куй бабло!». С этого моменты элита отбросила какие-либо приличия и начала жрать в три горла, в то время как народу и в одно горло мало что перепадало. Впрочем, рабам большего и не надо. Об этом еще греческий философ Аристотель писал: «Очевидно, что одни люди по природе свободны, другие – рабы, и этим последним быть рабами полезно и справедливо».

В новой России действует классическая грабительская система перекачки денег: властная элита гребет их лопатой, народ – совочком. Поскольку, выражаясь словами все той же примадонны, артисты работают не за идею, а за деньги, поэтому им больше импонируют те, кто с лопатой, а не с совочком. Вот почему наши кумиры стараются почаще выступать на разного рода «корпоративах», где и платятся такие деньги, которые ни один концерт в глубинке дать не может. А перед кем выступать – перед олигархом, или бандитом – артисту неважно: главное – чтобы денег было побольше. Началось это еще в начале 90-х, когда бандиты платили артистам даже щедрее, чем иные крутые бизнесмены.

Вспоминает музыкант рок-группы «Машина времени» Петр Подгородецкий:

«В городе Альметьевске в начале девяностых мы были приглашены выступить на дне рождения местного авторитета, который, собственно, держал весь город. «Братки» скинулись и подарили ему новенький 126-й «Мерседес» со всеми возможными «наворотами» и концерт «Машины времени», которую тот очень любил. При этом в честь дня рождения «папы» мы отыграли два концерта для города (зрители приходили на них бесплатно) в большом легкоатлетическом манеже и один собственно на дне рождения. Проходило это все в загородном пансионате. Играли мы при этом не в кабаке, а в зале, провозглашая время от времени здравицы в честь хозяина, ну а потом переместились вместе со всеми гостями за стол. Когда я увидел стол и тех, кто за ним сидел... Это было что-то! Там собрались «авторитетные ребята» со всей страны. Женщин не было вообще, зато бритоголовых, с наколками, с цепями и без таковых «братков» было предостаточно. И все они, как выяснилось, любили не какой-то там шансон, а «Машину времени»...»

Или вот еще одна подобная история от того же мемуариста:

«Помню новогоднее шоу, которое мы отрабатывали в каком-то бизнес-центре. Пьяные гости, уже без малиновых пиджаков, но еще с золотыми цепями и тяжелыми «Ролексами», полуголые и уже готовые к употреблению девчонки, столы, «ломящиеся от яств», бычки в огромной вазе с черной икрой... На сцене «Машина времени». Артисты не совсем трезвы, но как-то не лажают, видимо, большой опыт сказывается.

«Ну а теперь мы вместе споем любимую песню всех времен и народов!» Фу, еще немного, еще чуть-чуть осталось доиграть и допеть. Это уже третья тусовка за новогоднюю ночь. «Вот, новый поворот...» Все, полтора часа работы закончились... «настал час расплаты». Двое постриженных «под ноль» охранников выносят огромную клетчатую сумку типа тех, которые использовали «челноки» во время поездок в Турцию и Польшу. Расстегивают. Сумка полна «зеленых». Пятерки, десятки, иногда более крупные купюры. «Можете не сомневаться, все шестьдесят штук здесь», – говорят нам. Макс Капитановский вскидывает сумку на плечо, и мы без всякой охраны выходим на улицу.

Уже поздняя ночь, переходящая в раннее утро. Ветер, темнота. Сейчас-то понимаешь, что любого из нас могли бы запросто убить за пару бумажек из той сумки. Но пронесло. Женька Маргулис произносит: «Ну что, с Новым годом, что ли? – И далее через паузу: – А когда будем деньги делить?»...»

А вот еще одни воспоминания – известного кинопродюсера Марка Рудинштейна, который рассказывает о том, как взаимодействовали (и взаимодействуют, кстати, до сих пор) криминал и кинематограф:

«Когда в конце 80-х «Кинотавр» прописался в Сочи, фестивалем, конечно же, заинтересовались местные бандиты. И я вынужден был выстраивать с ними добрые отношения, потому что понимал: честные деньги на «Кинотавр» пойдут не сразу. Пока появится интерес, пока все раскрутится... А пацаны готовы были платить просто за то, чтобы посидеть рядышком со звездами, подойти, по плечу похлопать...

К знаменитым артистам они относились с подчеркнутым уважением. Знали, например, что Янковский не пьет ничего, кроме хорошего виски, и никогда не приставали к нему с предложением «накатить водочки за искусство». «Братва» из низшего эшелона к Олегу Ивановичу вообще не лезла, подходили только авторитеты. Он покорно общался, пытался быть вежливым, но брезгливости скрыть не мог и не раз просил: «Марк, избавь меня от этого».

Когда Янковский, весь в белом, выходил на пляж, к нему тут же подбегал «шестерка» местного авторитета Шпунта и говорил: «Хозяин приглашает вас выпить».

Отказывать коронованному «вору в законе» было просто опасно, и народный артист шел «выпивать». Шпунт соблюдал удивительную деликатность: «Олег Иванович, вы же виски любите. Эй ты, а ну сбегай, принеси!»

Я, как мог, старался оградить народного артиста от «опасных связей», и это, конечно, не укрылось от пацанов. Однажды сочинский авторитет подсел к Янковскому и укоризненно сказал: «Зря вы, Олег Иванович, пренебрегаете ребятами. Они могут быть хорошими друзьями. А могут и совсем наоборот».

До «наоборот» дело, слава богу, не дошло...

Однажды Николай Еременко-младший «положил глаз» на предводительницу местных путан – Инессу. А она была девушкой «вора в законе» – Черепа. С ним и ходила повсюду. Но Коля от нее тоже не отставал. Тогда девушка мне сказала:

– Марк, это очень влиятельный «вор в законе». Ты скажи Еременко, чтобы он прекратил за мной ухлестывать, а то будут проблемы...

Но я не придал этому особого значения. Подумал: да ладно, что этот Череп сделает... Ведет себя тихо, на рожон не лезет, даже когда Коля прилюдно оказывает Инессе знаки внимания. Не учел, что Череп попытается разобраться с Колей без посторонних глаз. Сначала Колю просто предупредили: «Эта телка не для тебя. Ты клоун – вот и развлекай нас, помни свое место».

Коля, цену себе знавший, не особенно испугался. И тогда его побили. Не сильно, потому что все-таки народный артист и личность известная. Но достаточно, чтобы понял: от Инессы лучше отстать...

Сашу Абдулова на фестивале иногда сопровождали какие-то темные личности. Я знал, что эти люди не имеют никакого отношения к кино и пользуются Сашей как отмычкой в высокие кабинеты. А в обмен на то, что Абдулов организует им встречи с высокопоставленными чиновниками, ссужают его деньгами. Впрок Саше эти деньги не шли, все моментально спускалось в казино...»