Бриллиант предсказателя
Шрифт:
И увидел перед собой знакомое лицо. Черные глаза, разрезом напоминающие листья ивы, легкий румянец, длинные блестящие волосы…
– Надо же! – удивился Максим. – Не думал, что снова встретимся, да еще так скоро!
Он действительно не ожидал этой встречи. После выставки он и думать забыл о своей случайной знакомой, не до того было. Да и знакомой она не была: если бы спросили, с кем он говорил, имени он бы не назвал.
И вот теперь девушка-азиатка сидела рядом с ним, на соседнем барном стуле, и застенчиво улыбалась.
– Я
– Слушай, давай уже без этих «вы»! Если в галерее еще как-то прокатывает, то в клубе вообще не в тему!
– Давайте… В смысле, давай.
– И почему ты рада меня видеть?
– Потому что мне не совсем комфортно в этом месте, а вас я почти знаю… почти. Но я вас видела и знаю, что вы приличный человек!
Такая формулировка Максима насмешила. Не то чтобы он собирался оспаривать степень своей солидности, просто забавно это было слышать… Кто-то еще мыслит такими категориями!
– Если тебе здесь не совсем комфортно, почему ты здесь? – поинтересовался он. – Кстати, я Максим.
– Надя, – представилась девушка. Из-за музыки ее голос было еле слышно, а попросить ее говорить громче почему-то было неловко.
– Приятно. Теперь вернемся к моему вопросу…
– Да все та же, что и на выставке, – с легким раздражением признала она. – Мои родители настаивают. Я не люблю быть среди людей! Мне гораздо комфортнее одной, чтобы вообще никого не было.
– А родителям это не нравится?
– Да. Считают, что если я буду затворницей, то ни замуж не выйду, ни в карьере ничего не добьюсь.
В карьере она может ничего не добиться, даже если обойдет все вечеринки города. А всей этой чехарды с замужеством Максим вообще не понимал. Но встретить такую девушку, как она, было по-своему интригующе.
– И ты ходишь сюда как на пытку?
– Не совсем, но похоже, – призналась Надя. – Моя мама может припарковать свою машину у входа в клуб и следить, чтобы я не вышла раньше времени. Она не всегда такое делает, но с нее станется! Поэтому я вынуждена действительно быть здесь. А так могла бы хоть удрать, в сквере каком-нибудь с книгой посидеть!
– В сквере ночью лучше не сидеть…
– А как будто в клубе безопасно! Тут еще больше преступлений происходит, чем в парках и скверах!
– Тоже верно, – согласился он. – И часто тебя так загоняют… отбывать дочернюю повинность?
– Не часто, но… стабильно. Здесь еще ничего, я до сих пор с содроганием вспоминаю пенную вечеринку!
Она не была уверенной в себе, сексуальной или красивой. Но у нее была грамотная речь и приятный смех. Как собеседница, она умела увлекать. Поэтому очень скоро Максим совсем забыл, что пришел сюда из-за бармена.
А ведь он надеялся отделаться простым разговором… Вроде: задал вопрос – получил ответ. Такое иногда случалось! Но теперь-то надеяться на это, пожалуй, было наивно. Потому что, когда речь заходила о расследованиях, Ева никогда не говорила прямо. Ей обязательно нужно было изображать из себя дитя порочной связи сфинкса и Дельфийского оракула: только загадки, только намеки.
Но она разбиралась в сумасшествии так, как никто другой. Даже профессиональные психологи довольно часто не могли тягаться с ней.
Поэтому утром, когда она поливала из шланга металлическую сетку в вольере гиены, Марк и подошел к ней:
– Как думаешь, могла та девушка быть сумасшедшей?
Он не сомневался, что Ева уже в курсе обеих попыток кражи бриллиантов. На тех разговорах она не присутствовала и дополнительно ничего не спрашивала, но подслушивала она всегда мастерски.
– Могла, – пожала плечами Ева. – Каждый может стать сумасшедшим. Но стать сложнее, чем быть. Проще быть с самого начала.
– Да уж, «проще»! Смирнова сумасшедшей точно не была, Даниил каким-то образом вышел на ее медицинскую карту. Хотя понятно каким, он же с врачами часто общается, а там все друг друга знают… У нее имелись проблемы только с венерическими заболеваниями. Но судя по тому, что рассказали о ней Максу, это было предсказуемо в ее случае.
Марк замолчал, ожидая, что она начнет уточнять, а какое участие во всем этом принимает Максим. И просчитался: она просто выключила шланг и стала отряхивать капли щеткой. Гиена спокойно наблюдала за ее манипуляциями из своего домика.
Не дождавшись реакции, он продолжил:
– Она жила одна, поэтому узнать, чем она занималась за сутки до нападения, не получилось. Никто ее не видел и не слышал. Но вот за два дня до этого она веселилась в клубе как ни в чем не бывало. Необычных мыслей не высказывала и бриллиантами не интересовалась. Можно ли за такой срок сойти с ума настолько, чтобы по людям стрелять?
– Нет, – уверенно ответила Ева. – Либо накапливается долго. Либо вообще не копится.
– Постоянного стресса у нее точно не было. Она в буквальном смысле делала что хотела!
– Она и в ночь ограбления делала что хотела.
– Не все хотят людей убивать, – укоризненно посмотрел на племянницу Марк. – И не для всех это просто. Если бы она захотела этот бриллиант, она бы попыталась его купить! А уж прыгать с ним в окно… Она себя слишком любила, чтобы такое делать!
– Уже начинаешь думать правильно. А начал – продолжай. Что, кроме истинного помешательства, могло ею управлять?
Ответ был настолько прост, что хотелось поискать подвох. Но Марк его все же озвучил:
– Наркотики. Только у нее в крови и следа их нет!
– Она принимала наркотики?
– Ее знакомые говорят, что только легкие. Могла покурить что-нибудь или таблетку в клубе купить. Но тяжелых наркотиков она избегала, и на руках у нее не было следов уколов – даже единичных, не говоря уже о постоянных.