Бриллианты и ржавчина
Шрифт:
Конечно, следовало ожидать, что как только я отниму ладони от лица, то сразу же наткнусь на насмешливый взгляд архангела.
– Ты должна слушать меня, когда я говорю с тобой, - сказал он грозно, и эта интонация совершенно не сочеталась с его взглядом.
Мне нужно развеяться.
***
Было мерзко находиться здесь. И зачем я только пришла на эту паршивую набережную? Красиво, безусловно, но все эти люди явно портят пейзаж. И дело вовсе не в моей хронической мизантропии, а в тех словах, что я услышала от окружающих
Рядом стоял парень среднего роста, обнимающий одной рукой какую-то чересчур разукрашенную блондинку в очень коротком обтягивающем платье и на высоченных каблуках. В свободной руке он держал телефон и говорил, скорее всего, своей «девушке» или, что не так вероятно, жене, что «сейчас он с друзьями допьет бутылочку пива и пойдет домой». Кроме того, это парень периодически, совершенно не стесняясь своей спутницы, бросал двусмысленные взгляды на меня, причем, его подружка совершенно этого не смущалась.
Чуть поодаль стояла компания из подростков моего возраста. Какая-то девчонка из этой компании говорила по телефону с другой девушкой, убеждая ее в том, что «сегодня она не сможет с ней погулять, так как уезжает с родителями». Отключив вызов, она вместе с остальными залилась неприятным смехом, назвав девушку, с которой только что разговаривала, дурой.
Отвратительно. Глупые люди считают, что золото все то, что блестит. Они думают, что они, как пели Led Zepellin, могут купить лестницу на Небеса. Жаль, они не помнят, что иногда слова имеют два значения. В конце концов, порой наши мысли – сплошное заблужденье.
Почему-то мне кажется, что каждый раз, когда люди лгут, маленькая часть мира умирает. Это бледные смерти, которые они называют с гордостью своими жизнями. Я больше не хочу быть свидетелем всего этого. Жаль, что Небеса не могут взять меня к себе…
– Ты ошибаешься, могут, - послышался чей-то молодой голос позади, как только я отвернулась к реке.
Хоть я и не узнала голоса, зато его обладателя я уже встречала. Его как раз сегодня вспоминал Люцифер.
Что было нужно Самандриэлю, и почему он решил меня навестить – я не знала. Что не удивительно. Эти небожители хоть и предсказуемы и банальны, но иногда творят вещи, непонятные, наверно, даже Создателю.
Ангел, судя по всему, понял, что мне не нравилось там находиться, и, взяв меня за руку, перенес нас куда-то, пока никто не видел.
Это был пустой осенний парк, и, к слову, здесь было очень красиво.
– Тебе не страшно находиться рядом со мной? – поинтересовалась я у Самандриэля, отходя на полшага.
– Пусть это и представляет для меня опасность, - ответил он тихо, - но мое желание повидаться с тобой сильнее страха за мою жизнь.
– Ого, - удивленно выдала я, - польщена. Правда.
Ангел тепло улыбнулся и протянул мне руку.
– Пойдем, прогуляемся?
Я кивнула и взяла парня под локоть.
В парке стояла тишина, и воздух был немного
Самандриэль негромко говорил что-то про людей, их чувства, души и их непонятные поступки, иногда посматривая на меня; я же, в свою очередь, либо что-то отвечала, либо просто молчала и улыбалась.
Через некоторое время мы приблизились к небольшому красивому карьеру. На скамейке около ступенек, ведущих прямо в воду и усыпанных листьями, спиной к нам сидела невысокая хрупкая девушка. Как только мы подошли ближе к ней, из-за ее плеча я заметила альбом и карандаши. Она срисовывала пейзаж перед нами, причем, явно увлекшись этим процессом, так как нашего присутствия она не заметила.
– Вы очень красиво рисуете, - сказала я тихонько.
Девушка резко обернулась, и у меня защемило сердце. На ее подбородке и части шеи расползалось красно-коричневое пятно, и я, использовав свои познания в биологии, – в медицинский поступать хотела, как-никак – сразу определила рак кожи. Причем, далеко не начальную стадию.
Девушка сразу же опустила взгляд в пол, видимо, поняла, что я обратила внимание на ее заболевание. Ей было лет двадцать от силы, и она была хорошо одета, из-за чего мне стало еще более печально: сразу становилось ясно, что родители старались, чтобы ее оставшееся время было проведено как можно лучше.
Я присела рядом с ней, Самандриэль встал около меня, внимательно наблюдая за моими действиями.
– Спасибо, - печально, но искренне произнесла девушка.
– Скажите, как Вас зовут? – спросила я, улыбнувшись. – Я Селестия, а моего друга величают Самандриэлем.
– Мое имя Дани, - скованно улыбнувшись, ответила Дани.
– Дани, разрешите Вас спросить? – девушка кивнула. – Если бы Вы могли загадать желание, абсолютно любое, то что бы Вы загадали?
Дани снова опустила глаза в пол и закусила губу.
– Вы знаете, Селестия, я не хочу жаловаться, но я бы… - она замялась. – Я бы очень хотела, чтобы моя болезнь исцелилась.
Я посмотрела на Самандриэля. Ангел тепло улыбнулся, явно поняв мои намерения.
– Закройте глаза, Дани, не бойтесь, - сказала я мягко.
Девушка сделала, как я попросила. Самандриэль коснулся ее лба двумя пальцами, и пятно с ее лица мгновенно исчезло, как будто его вовсе не было. Дани распахнула глаза, дотронулась пальцами до своего подбородка и, не веря, достала из сумки зеркало. Как только она посмотрела в него, то ее глаза расширились еще сильнее. Она подняла на нас взгляд, полный благодарности и счастья, на что и я, и Самандриэль синхронно улыбнулись. Я подмигнула девушке, а Самандриэль, положив руку на мое плечо, без лишних слов перенес нас обратно на набережную. Теперь здесь было пусто.*