Бриллианты и ржавчина
Шрифт:
– Ты собираешься открывать его или нет?
Убийственные стрелы моего недовольного взгляда сломались об ее непробиваемость.
– Рано.
– Что значит «рано»?
Я был готов вот-вот вспыхнуть от ярости. Мне надоело сидеть в этой клетке! У меня появился отличный шанс выбраться отсюда и случайно не вытащить с собой Михаила, и я не собираюсь откладывать его даже на пять минут! Я забрал ее из ее личного Ада, пообещал не оставить без благодарности, а она говорит мне «рано»!
– Рано – значит, рано, - девчонка сложила руки на груди и посмотрела
Я повторил ее жесты, ожидая объяснений.
– Мне нужно полностью втереться в доверие к этим людям, - произнесла она. – Если они начнут верить мне и поймут, что я не способна на что-то плохое, то пропажу Колец заметят в самую последнюю очередь.
Хм, а мозги-то у девочки варят. Все продумала. А вот я нет, как ни обидно. Еще раз убеждаюсь, что я сделал правильный выбор.
– И сколько тебе нужно времени? – нотки раздражения, однако, не пропали из моего голоса.
– Пару недель, наверное. Посмотрим, как получится.
Пара недель – это много, скажу я вам. Но если это – цена моей долгожданной и, надеюсь, гарантированной свободы, то я готов подождать. В конце концов, у меня вечность впереди, и для нас, ангелов, время течет незаметно.
Девчонка достала с полки какую-то книгу и села на диван, начав читать ее. Так как заняться мне, в принципе, тоже было нечем, то я сел рядом и начал читать вместе с ней, на что она не обратила никакого внимания. Книга оказалась трактатом о ведьмах, причем, довольно достоверным. Хотя, я уже понял, что в верности и толке книг, находящихся у Бобби Сингера, сомневаться не нужно.
Этот человек довольно умен и готов отдать жизнь за парней, которых считает родными сыновьями… Пожалуй, это чувство самопожертвования ради семьи достойно уважения, ведь я и мои братья когда-то были так же благородны в своей готовности отдать жизнь за кого-то из семьи. Быть может, бывают среди людей исключения, достойные жизни?
Послышался звук открывающейся двери. Спустя минуту в комнату зашли Винчестеры со своим приемным отцом, поздоровались с девчонкой и вдруг застыли на месте, оглядываясь по сторонам.
– Здесь так… чисто, - заметил мой бывший вессель, обращаясь к девчонке.
– Я немного прибралась, - ответила она и поспешила добавить: - не волнуйтесь, книги на своих местах, защитные символы не трогала.
Сингер, до этого шаривший, видимо, на кухне, вошел в комнату и тоже застыл на месте, оглядываясь по сторонам и замечая изменения. Эти люди совсем не убираются? Фу, какая антисанитария! Даже мы, ангелы, которым, в принципе, должно быть все равно на чистоту, однако, ценим ее, а эти люди!… Фу!
– Убралась? – настороженно глядя на девчонку, спросил старый охотник. Она кивнула. – Ну… спасибо, да.
– Не нужно благодарить меня за мою же благодарность, - мягко ответила она. – Вы меня приютили, позаботились обо мне, и это самое малое, чем я могу отплатить.
– Да не парься ты… - потерянно произнес бывший вессель моего брата.
– Я не привыкла быть обузой, так что – привыкайте.
Она поднялась с дивана
Демоны часто пускали слухи, что ангелы сейчас не пренебрегают убийством людей, покупкой их душ и даже поднимают клинок друг на друга… Если это окажется правдой, то я уже не знаю, во что верить. Кто прав, кто достоин жизни, кто достоин уважения – уже будет не разобрать. Но если это так… то я полностью разочарован в Отце. Не мог Он при всех своих стараниях создать таких существа. Или же Он просто не старался. В таком случае, прогнили и Небеса.
Когда их трапеза закончилась, Сэм предложил научить девчонку паре приемам самообороны. Она согласилась, Сингер тоже поддержал эту идею.
Начали они с рукопашного боя, а потом перешли на холодное и огнестрельное оружие. С рукопашкой и стрельбой у девчонки было довольно неплохо, скажем, немного выше уровня зеленого новичка. Она объяснила это тем, что ее родной дядя по маминой линии – военный, и он решил, что его единственная племянница, которую он считает родной дочерью, должна хотя бы немного уметь постоять за себя. Это мне очень пригодится, да… по крайней мере, до тех пор, пока она не откроет клетку. А уже после пускай не сомневается, что ей ничего не будет грозить.
========== Глава 5. “Помяни мои грехи” ==========
POV Селестия.
Пожалуй, не дано мне понять поведение людей. Слишком зазнавшиеся, слишком высокомерные, слишком злобные… и еще что-то твердят о морали и чести. Да как они вообще имеют право кого-то судить? Но нет же, сегодня какому-то мужику тридцати лет очень захотелось толкнуть меня в магазине и высказать свое мнение о том, как сильно я его не уважаю и как сильно мне подходит место на панели! А Люцифер в это время стоял, смеясь и сложив руки на груди. Но после второго изречения – мне, скорее всего, показалось – в глазах его мелькнула злоба, и я подумала, что если бы он сейчас был материален, то от моего несносного оппонента осталась бы только память. Впрочем, я бы не горевала.
По пути домой я снова не осталась без приключений, так как случайно услышала, как толпа каких-то подростков наехала на паренька их возраста, со злобой обвиняя его в том, что он «родился на свет». Какое право вы, люди, имеете, чтобы обвинять кого-то в таком? Я, конечно, понимаю, что не стоит так серьезно к этому относиться, но все же рождение – это не обязанность, и никто не виноват в том, что он такой, как он есть. Никого нельзя судить. В конце концов, все равны пред Всевышним, пускай Он и ушел из этого мира. А еще они угрожали парнишке расправой… Ничтожные создания. Ребро Адама, глаза Евы – мы все равны, но сыновья Каина не получат отсрочки.