Бриллианты имперской короны. Осколок Ока Разума
Шрифт:
— Вы говорили с другом Мейстрала, милорд? — Барон хотел быть совершенно уверен.
— Правильно есть. Просить помощь моя как нейтральный третий сторона, но гражданин Империя. Я давать.
Мейстрал хорошо себя страхует, подумал барон с некоторой долей восхищения. И действует быстро.
Барон сохранял приветливое выражение лица:
— Это было очень великодушно с вашей стороны, милорд, — произнес он.
— Предложить компенсация. Двадцать процент. Отклонить.
— Разумеется, милорд.
— Бескорыстно кажется лучше.
Робот собирал фрукты в небольшую пирамиду. Крокетного мяча еще не было.
Синн,
— Какого же рода помощь, по мнению Мейстрала, требовалась от вашего превосходительства?
— Я предлагать сделка, мой барон.
— Понимаю. — Синн с минуту поразмыслил. — Есть ли какое-либо место, где вас можно застать?
— Да. Отель «Пеленг» сейчас.
Под своей маской Синн от всего сердца чертыхнулся. Это было то место, где Этьен, Николь и (предположительно) Мейстрал жили под охраной службы безопасности Диадемы.
Отсрочку, подумал барон. Чем дольше отсрочка, тем больше шансов схватить Мейстрала без охраны его возлюбленной. Синн осторожно заглянул в голограмму.
— У меня нет предложений в настоящее время, ваше превосходительство. Но не сомневаясь, что получу инструкции от своего консульства, чтобы их представить.
— Понимание, милорд. Но сделка должны быть завершен в течение один местный день. Тридцать восемь часов.
Синн снова выругался. Похоже, Мейстрал все продумал:
— У меня нет твердой уверенности насчет того, что предложит или не предложит правительство Его Величества, — произнес он, — но я убежден, что они готовы предложить справедливую цену за то, чтобы вернуть Имперскую Реликвию. — Уши барона решительно наклонились вперед. — Однако, если Имперская Реликвия по окончании этой авантюры не будет возвращена, я надеюсь, ваш принципал даст себе труд осознать, каковы будут последствия такого недружественного акта. Когда великие империи играют по крупной, те, кто противостоит им, зачастую оказываются в опасности.
— Понимание, барон Синн. Ваш покорный слуга, сэр.
— Ваш покорный слуга. — Нюансы, подумал барон, нюансы.
Голограммы графа растаяла. Барон Синн заметил, что робот, похоже, оставил один круглый предмет, единственный красный кружок, попавшийся ему за время работы. Барон подошел к нему и поддел его молотком. Это определенно был его крокетный мяч.
Он зажег сигарету и обратился к роботу:
— Продолжай складывать фрукты.
— Да, сэр.
Барон Синн снова ввел свой мяч в игру и зашагал назад, на лужайку. Графиня выбросила сигарету подальше от площадки и направилась к своему мячу.
— Я велел роботу убрать фрукты. Надеюсь, вы не возражаете?
Графиня не подала виду, что ее это опечалило:
— Нисколько, барон. — Она стояла над своим мячом и готовилась к удару. — Мне следовало самой об этом подумать, когда я дала вам мой специальный мяч. Прошу вас, простите мне этот недосмотр.
— Разумеется, миледи.
Прицеливаясь, графиня скосила глаза на барона:
— Это был какой-нибудь важный звонок, барон? — поинтересовалась она.
Барон точно рассчитал по времени свой ответ:
— От агента Мейстрала, миледи.
Удар пришелся мимо центра, и мяч полетел прочь по касательной.
— Не повезло, графиня, — сказал барон Синн и приготовился крокировать и послать мяч графини прочь с площадки, под ее фруктовые деревья.
Игра начинала ему правиться.
— КОНЕЧНО, я возьму двадцать процентов, юноша! Вы что, за дурака меня принимаете?
Пааво Куусинен следил за игрой в крокет с нарастающим раздражением. В доме Амалии Йенсен ничего не происходило с тех пор, как отряд головорезов из «Весны Человечества» вернулся на свой насест. Дрейк Мейстрал, как выяснилось, находился в безопасности под защитой Николь. Куусинен прилетел к резиденции графини в надежде узреть что-нибудь драматическое, а нашел только игру в крокет и робота, складывавшего в кучу фрукты.
Куусинен вздохнул. Он решил слетать к лейтенанту Наварру в надежде увидеть какое-нибудь развитие событий.
Поскольку он присутствовал в начале этой истории, он ни за что не согласился бы пропустить финал.
Амалия Йенсен провела вторую половину дня, привыкая к обескураживающей мысли, что ее дом используют как казарму для кучки вооруженных и воинственных мужчин, и ее реакция в конечном итоге выразилась в том, что она в отчаянии подняла руки вверх и удалилась в свою комнату. Там она смотрела видеоновости в надежде узнать что-то новое о теперешнем местонахождении Мейстрала, но вместо этого увидела репортаж о волне странных преступлений, в настоящее время происходящих в Пеленг-Сити и его окрестностях: кража из дома лейтенанта Наварра предмета, не имевшего большой ценности, но похищенного с помощью очень дорогостоящих средств; насильственное похищение, за которым в непродолжительном времени последовало необъяснимое освобождение; столь же необъяснимое нападение на резиденцию графини Анастасии; разбойное вторжение в загородный дом, где роботы были расстреляны, а весь дом разгромлен; а теперь — последнее развитие событий — разбойное нападение на лейтенанта Наварра Хосейли под маской Шалуна Ронни.
Амалия Йенсен выпрямилась в кресле. Ведущий, надменный Хосейли, обратил внимание публики на то, что организаторы похищения Йенсен использовали как маскировку Шалуна Ронни. В настоящий момент факты казались скудными, но это не мешало репортерам строить предположения.
Амалия Йенсен почувствовала, как по ее коже пробежал холодок, услышав, что Шалун Ронни был убит во время нападения, по-видимому, посетителем, случайно оказавшимся на месте преступления. В репортаже ничего не говорилось о Хосейли, даже о том, какого он был пола, и у Амалии не было уверенности, что это была не Тви. На самом деле, вполне вероятно, что это была она, поскольку высокий Хосейли был, видимо, слишком сильно искалечен во время нападения на дом графини, чтобы принимать участие в дальнейшем разбое.
Дверь отворилась. Ворвался Пьетро:
— Ты видела новости? — спросил он.
— Да.
— Почему Наварр?
Амалия на минуту задумалась:
— Хороший вопрос, — заметила она. — Возможно, они думали найти меня там.
— А кто же убил Ронни? О нем вообще ничего не сказали.
— Что-то происходит.
— Вы правы, черт побери, происходит. — Последняя фраза принадлежала капитану Тарталье, появившемуся на пороге. Амалия быстро справилась со своим лицом и постаралась скрыть органическую неприязнь при виде этого человека. Тарталья поскреб подбородок и посмотрел на видео: — Может, нам забрать этого Наварра. Задать ему пару вопросов.